Текст песни Александр Севастьянов - Последствия освобождения крестьян при Александре II
- Исполнитель: Александр Севастьянов
- Название песни: Последствия освобождения крестьян при Александре II
- Дата добавления: 30.08.2019 | 22:30:03
- Просмотров: 183
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
19-го февраля 1861-го года российский император Александр II Романов издал Манифест, в котором упразднялось крепостное право. И надо сказать, что оценка этого события в целом до сих пор была более или менее единодушной. Все признавали это событие очень важным, очень положительным, позитивным. И даже такой противник самодержавия как Герцен из своего лондонского далека писал о том, что отныне и навсегда Александр II войдет в историю России как царь-освободитель, как человек, выполнивший великую миссию, и так далее.Но почему Александр II пошел на такой беспрецедентный шаг, на который до него многие покушались – и Екатерина задумывалась о том, чтобы дать свободу крестьянам, и Александр I, потом Николай I тоже, отец Александра II? И делались подступы к этому, собирались умные головы, рассуждали, размышляли, как это сделать, чтобы не навредить резкими последствиями, чтобы избежать каких-то катаклизмов. Александр, по сути дела, исходил из той же логики. Несмотря на то, что к 1861-му году в общей массе крестьянства крепостные составляли всего около 40%, и то, надо сказать, что поскольку все эти имения или большинство этих имений были уже заложены-перезаложены, и находились в закладе не где-нибудь а в государственном банке, и крепостные эти уже, собственно, помещикам не принадлежали, они принадлежали государству. И выкупалось значительное количество сильных, крепких мужиков, которые умели зашибать деньгу.
Тем не менее, нарастало в деревне то, что называется «классовая борьба». И количество убитых крестьянами помещиков росло. И количество таких стихийных возмущений в сельской местности росло. И Александру, конечно, об этом докладывали, и, конечно, он видел эту угрозу. И не случайно, когда он объяснял мотивы своего решения, в московском дворянском собрании, – он не называл это такими словами как «революция сверху», но по сути дела, это было так – он говорил о необходимости совершить «революцию сверху», чтобы предотвратить «революцию снизу».
Это был чисто прагматический мотив. Но был еще и мотив сентиментальный – наши поздние Романовы были людьми весьма просвещенными, они держались в курсе новинок и в искусстве, и в литературе. Не так давно было обнаружено письмо Александра II одному из своих немецких родственников, где он прямо признается, что последней каплей, последним толчком, который его стимулировал к принятию окончательного решения, было прочтение «Записок охотника» Ивана Сергеевича Тургенева. Вот прочитал Александр II те задушевные тексты, которые Иван Сергеевич посвятил русскому мужику, и понял, что нельзя больше. Надо дать свободу. И дал.
Но дал свободу без земли. И когда мы сегодня оцениваем реформу Александра, то мы прежде всего должны спросить: а вот эту свою главную задачу, предотвратить «революцию снизу», эта реформа выполнила? Или, может быть, не выполнила? А может быть, наоборот, подтолкнула, ускорила ход революционных событий? К сожалению, с моей точки зрения, - мне кажется, она не противоречит фактам, - получилось именно второе.
В деревне, освобожденной, началось стремительное капиталистическое расслоение. С одной стороны, стали выделяться крепкие, сильные, хозяйственные мужики – те, кого потом назовут кулаками; хуторяне, отрубники, стала расти сельская буржуазия. С другой стороны, стала массами разоряться бедная, многодетная, не очень активная, способная и инициативная часть крестьянства. Центральные губернии, именно сельскохозяйственной России, испытали на себе очень стремительное классовое расслоение, и очень стремительное раскрестьянивание, обнищание крестьянских хозяйств. Массами бедные крестьяне побежали в города.
И города стали наполняться люмпенами, не только пролетариями, рабочими. Не было столько промышленности в России, чтобы вместить всех раскрестьянившихся. Именно люмпенами, городской беднотой. Это взрывоопасный контингент, это тот порох революции. Многие крестьяне, особенно после еще такой реформы, как реформа образования, проведенная тем же Александром II, ринулись в ВУЗы. Перед революцией в технических вузах России 56% были вчерашние крестьяне. А промышленность, индустриальное развитие еще не стояло на том уровне, чтобы принять всю эту массу.
Начиная с 80-х годов XIX века газеты начинают наполняться объявлениями о том, что человек с высшим образованием готов на любую работу. То есть, в наши дни эти люди продавали бы свои почки, глаза, и были готовы на все. Потому что диплом, образование есть, а податься некуда. Началось перепроизводство интеллигенции. Вот эта люмпен-интеллигенция – не только люмпен-крестьянство, не только люмпен-пролетариат, но и люмпен-интеллигенция – и стала во многом ударной силой революции. Человек из деревни приезжал в город, поступал в университет в надежде стать врачом, учителем инженером и так далее, но уже на втором-третьем курсе он становился профессиональным революционером, потому что понимал, что другой перспективы у него нет.
И вот, казалось бы, земля помещичья, которая была выкуплена, она к началу ?6?
Перевод песни
On February 19, 1861, the Russian Emperor Alexander II Romanov issued a Manifesto, which abolished serfdom. And I must say that the assessment of this event as a whole so far has been more or less unanimous. Everyone recognized this event as very important, very positive, positive. And even such an opponent of the autocracy as Herzen from his distant London wrote that from now on, Alexander II will go down in the history of Russia as a Tsar-liberator, as a person who fulfilled a great mission, and so on.But why did Alexander II take such an unprecedented step, which many had attempted before him - and Catherine thought about giving freedom to the peasants, and Alexander I, then Nicholas I, too, father of Alexander II? And approaches were made to this, smart heads gathered, reasoned, and pondered how to do this, so as not to harm the sharp consequences, to avoid any cataclysms. Alexander, in fact, proceeded from the same logic. Despite the fact that by 1861, serfs in the total mass of the peasantry were only about 40%, it must be said that since all these estates or most of these estates were already mortgaged, re-mortgaged, and were not mortgaged anywhere and in the state bank, and these serfs, in fact, did not already belong to the landowners, they belonged to the state. And bought a significant number of strong, strong men who knew how to inflict money.
Nevertheless, what was called the "class struggle" was growing in the countryside. And the number of landowners killed by peasants grew. And the number of such spontaneous disturbances in the countryside grew. And Alexander, of course, was informed about this, and, of course, he saw this threat. And it was not by chance that when he explained the motives of his decision in the Moscow noble assembly, he did not call it such words as “revolution from above,” but in fact, it was like that — he spoke of the need to make “revolution from above” in order to prevent "Revolution from below."
It was a purely pragmatic motive. But there was also a sentimental motive - our later Romanovs were very enlightened people, they kept up to date with novelties in both art and literature. Not so long ago, a letter was discovered by Alexander II to one of his German relatives, where he directly admits that the last straw, the last push that stimulated him to make a final decision, was the reading of the Notes of the Hunter by Ivan Sergeyevich Turgenev. Here Alexander II read those sincere texts that Ivan Sergeyevich devoted to the Russian peasant, and realized that no more. It is necessary to give freedom. And he gave.
But he gave freedom without land. And when we evaluate Alexander’s reform today, we must first of all ask: did this reform fulfill its main task, to prevent the “revolution from below”? Or maybe not fulfilled? Or maybe, on the contrary, pushed, accelerated the course of revolutionary events? Unfortunately, from my point of view - it seems to me that it does not contradict the facts - it turned out exactly the second.
In the village liberated, a rapid capitalist stratification began. On the one hand, strong, strong, economic men began to stand out - those who would later be called fists; farmers, carpenters, the rural bourgeoisie began to grow. On the other hand, the poor, large families, not very active, capable and initiative part of the peasantry began to go bankrupt. The central provinces, namely of agricultural Russia, experienced a very rapid class stratification, and very rapid dekreking and impoverishment of peasant farms. By masses, poor peasants fled to the cities.
And the cities began to be filled with lumpen, not only proletarians, workers. There was not so much industry in Russia to accommodate all the people who were disinterested. It is lumpen, the urban poor. This is an explosive contingent, this is the powder of revolution. Many peasants, especially after another such reform as the reform of education, carried out by the same Alexander II, rushed to universities. Before the revolution in technical universities in Russia 56% were yesterday's peasants. And industry, industrial development has not yet stood at that level to accept all this mass.
Starting from the 80s of the XIX century, newspapers began to be filled with announcements that a person with higher education is ready for any job. That is, these days these people would sell their kidneys, eyes, and were ready for anything. Because there is a diploma, education, but nowhere to go. The overproduction of the intelligentsia began. This lumpen-intelligentsia - not only the lumpen-peasantry, not only the lumpen-proletariat, but also the lumpen-intelligentsia - became in many respects the shock force of the revolution. A man from the village came to the city, entered the university in the hope of becoming a doctor, teacher, engineer, and so on, but already in his second or third year he became a professional revolutionary, because he realized that he had no other perspective.
And now, it would seem, the land of the landowner, which was redeemed, is it to the beginning? 6?