Текст песни
От вокзала - направо по улочке узкой.
Мимо лавки кондитерской, пальм в старых кадках
Чуть левее по Рю де ля Гар куцым спуском -
в тень маркиз. Дверь со шторами в бархатных складках.
Дальше к лифту. Портье незаметно кивает:
«Рады, мистер Набоков, что вы на ривьере...»
Он стремительно комнату пересекает.
И порывисто - настежь балконные двери.
И в проем заплывает тягучее лето.
Проступает едва контур солнечных линий.
Из возможных цветов здесь осталось два цвета
Только белый и синий...
Из возможных цветов - лишь над лодкою парус.
Из возможных одежд - только белые с синим.
Не ищи исключений - их здесь не осталось.
Пряный запах смолы синих солнечных пиний.
Только белый и синий над водною гладью,
словно кукольник старый в вертепе чудесном
белый пух облаков безупречно приладил
к раздобытой сапфировой ткани небесной.
Только белый и синий. Два цвета украдкой
вам напомнят забытый какой-то княгиней
бледно-синий цветок в белой книге закладкой.
Только белый и синий...
Из всей прожитой жизни, всего многоцветья,
из всего, что дрожало, звенело, пылало,
что сжигало огнем, что секло жаркой плетью,
было охристым, рыжим, и черным, и алым,
из лолит всех несбывшихся, всех одиночеств,
из бессонниц, в которых, как каторжник беглый,
он метался по кругу, из страшных пророчеств -
жизнь два цвета оставила - синий и белый.
Только белый листок с ненаписанной строчкой.
Только грозди безумные синих глициний.
Только белого ветра в горах многоточье.
Только белый и синий...
Только белый и синий... Проснувшись с рассветом,
он из дома уйдет утром в солнечных пятнах,
чтоб искать мотылька нежно-синего цвета.
Для чего? Это даже ему непонятно.
Что там ждет его в белых далеких дорогах -
гениального сноба, поэта, скитальца?
Жизнь бесследно прошла. И осталось немного -
голубая пыльца на сухих белых пальцах...
Перевод песни
From the station - to the right along a narrow street.
Past the pastry shop, palms in old tubs
A little to the left along the Rue de la Gare, a short slope -
in the shadow of the marquis. Door with velvet folds curtains.
Further to the elevator. The receptionist nods imperceptibly.
"Glad, Mr. Nabokov, that you are on the Riviera ..."
He quickly crosses the room.
And impulsively - wide open balcony doors.
And a viscous summer floats into the opening.
The contour of the solar lines is barely visible.
There are two possible colors left here
Only white and blue ...
Of the possible colors - only a sail over the boat.
Of the possible clothes, only white and blue.
Don't look for exceptions - there are none left.
The spicy scent of the resin of blue solar pines.
Only white and blue over the water surface,
like an old puppeteer in a wonderful nativity scene
white fluff of clouds flawlessly fitted
to the acquired heavenly sapphire cloth.
Only white and blue. Two colors furtively
you will be reminded of forgotten by some princess
pale blue flower in white paper bookmark.
Only white and blue ...
From all the life lived, all the colors,
from everything that trembled, rang, burned,
that burned with fire, that whipped with a hot whip,
it was ocher, red, and black, and scarlet,
lolita of all unfulfilled, all loneliness,
of insomnia, in which, like a fugitive convict,
he darted in circles, from terrible prophecies -
life left two colors - blue and white.
Only a white piece of paper with unwritten stitching.
Only bunches of crazy blue wisterias.
Only the white wind in the mountains is dotted.
Only white and blue ...
Only white and blue ... Waking up at dawn,
he will leave home in the morning in sunspots,
to look for a soft blue moth.
For what? This is not even clear to him.
What awaits him there in white distant roads -
genius snob, poet, wanderer?
Life has passed without a trace. And there is little left -
blue pollen on dry white fingers ...
Смотрите также: