Текст песни
Когда мы с Мишей учились в шестом классе к нам привели Стаса. Человекм он был неадекватным но вроде как не по своей вине. Страдал он от какого то там отклонения, типа типо нарколепсии, когда люди засыпают неожиданно, только он не засыпал а залипал, наглухо причом. то есть с начала он во что то влипал, а потом стопорился и пускал слюну. Приходил в себья только после того как весь класс с криками "Зырьте ребза у придурка опять батарейки сели" начинал отвешивать ему подзатыльники под затылок и подсрачники под сраку. За глаза его называли дурачком, но говорить такое в лицо как то оскорбительно, поэтому обозвали Стасика нейтрально писюном. Скоро в школе появилась и писюнова мама, которая почему то с лёту записала нас с Мишей в писюновские друзья и много чего нам про него поведала. Оказалось был целый список вещей, типо циклично движущихся блядь объектов и изображений с яркой цветовой гаммой которые писюну не желательно было наблюдать вообще, а то была опасность впасть в конкретный долговременный ступор или хуй его знает чо ещё. Остаток того учебного дня Миша провёл в тщетных потугах ввести писюна в кому. Он ходил вокруг него кругами, изображая циклично двигающийся объект, а через равные промежутки времени вертел у того перед рожей цветными карандашами, изображая яркую цветовую гамму. переодически пристально смотрел в глаза. Но ху там, писюн не поддавался. После уроков мы втроём уже стояли в раздевалке. Раздосадованный такими несрастухами Миша, сурово, как блядь товарищ Берия, натягивал на себя свой любимый чудо свитер. Апогей блядь постмодернизма, привезённый из какого то блядь чуркистана. это сейчас, с высоты так сказать своего опыта, я понимаю, что на етом предмете одежды, силами таджикских ткачей, по совместителдьству наркоманов и дальтоников, художественными средствами, был изображён героиновый приход, но в ту пору мы были свято уверены что это пять зелёных всадников ловят чёрную рыбу в красном поле под палящим фиолетовым солнцем. Всякий раз, когда миша надевал эту паранойю превращаясь в сплошное красно фиолетовое пятно, у меня возникало навящевое желание обхватив голову руками бежать нахуй проч с криками типа "Нет, нет, только не мой моцк ёбанные пришельцы...". Стоило мише выйти в етом свитере на улицу, как прохожие начинали шарахаться в стороны, забывая о чём только что думали, маленькие дети принимались плакать, а молодые барышни обильно менструировать. У меня лично как и у некоторых наших знакомых, свитер вызывал приступы тошноты и головокружеения, поэтому я старался смотреть по возможности в пол. То есть как вы понимаете на блёкло сером раздевалочном фоне Мишин свитер нихуёво так выделялся, да хули там, скажу больше, не существует в природе вообще такого фона, на котором этот ебучий аксессуар не выделялся бы нах. Хотя если вы нароете где то летающую тарелку, с огромной надписью "ЗЕМЛЯНЕ, МЫ ПРИШЛИ С МИРОМ!", то можете смело надев Мишин свитер встать рядом. Такие вещи идеально дополняют друг друга. Красное пятно брякнуло что то вроде "счастливо пацаны" и уплыло в сторону выхода. Оторвав глаза от пола я увидел писюна. У писюна было такое ебало, как будто он всю ночь ловил чёрную рыбу с зелёными всадниками и теперь стоял передо мной, типа заёбанный. С подкашивающимися ногами, с отклянченной губой и тупым взглядом. В тот раз он залип основательно- я его минут пятнадцать откачивал. Мише сказал сжечь свитер нахуй. Была у писюна кошка, звали Дусей. Дуся была несщадно пизданутое животное. Впиливалась сразбегу в стены, промахивалась нахуй мимо миски с молоком харей в пол, корчила непонятные рожи. Дусей она кстати была чисто формально, поскольку отзывалась и на Дусю и на Васю с Петей и на Пошла нахуй. В общем Дуся была не жилец в любом случае. Каску у неё снесло ещё при рождении, по законам природы, она должна была скопытиться к чёрту ещё в раннем децтве, когда вместо титьки тыкалась харей маме в жопу, но тут блядь в плане естественного отбора вмешался известный гринписовец писюн. Деффективную Дусю, он нарыл на какой то помойке и припёр естественно в дом. Это был по ходу ваще после
Перевод песни
When Misha and I were in the sixth grade, Stas was brought to us. To people, he was inadequate but it seemed as if through no fault of his own. He suffered from some kind of deviation there, such as a type of narcolepsy, when people fall asleep unexpectedly, only he did not fall asleep and stuck, tightly with the cause. that is, from the beginning he stuck in something, and then he stopped and let saliva. It came to life only after the whole class shouting “Look at the rebel batteries at the moron again, batteries” started to weigh his head on the back of his head and under the counter. He was called a fool for his eyes, but to say such things in person was somehow offensive, so they called Stasik a neutral pisyun. Soon, Pisyunova's mother appeared at the school, who for some reason, in the summer, wrote me and Misha into Pisyunov’s friends and told us a lot about him. It turned out there was a whole list of things that supposedly cyclically moving whore of objects and images with bright colors that pisyun would not be desirable to observe at all, otherwise there was a danger of falling into a specific long-term stupor or he knows what the fuck is. The rest of that school day Misha spent in vain attempts to introduce pisyuna into a coma. He walked around him in circles, depicting a cyclically moving object, and at regular intervals spun in front of the face with colored pencils, depicting a bright color scheme. periodically gazed into his eyes. But hu there, pisyun did not give in. After the lessons, the three of us were already standing in the locker room. Frustrated by such unlucky things, Misha, severely like a whore, comrade Beria, pulled on his beloved miracle sweater. The apogee of the whores of postmodernism brought from some kind of whores of Churkistan. this is now, from the height of my own experience, so to speak, I understand that a heroin parish was depicted by art means, using the forces of Tajik weavers, by the combination of drug addicts and color blind people, but at that time we were firmly convinced that these were five green horsemen catch black fish in a red field under the scorching purple sun. Whenever Misha put on this paranoia turning into a solid red-violet spot, I had a deep desire to clasp my head in my hands to run fuck with shouts like "No, no, just not my Motskin fucking aliens ...". As soon as Misha went out into the street in this sweater, as passers-by began to shy away, forgetting what they were just thinking, young children began to cry, and young ladies menstruated profusely. For me personally, like some of our friends, a sweater caused attacks of nausea and dizziness, so I tried to look at the floor whenever possible. That is, as you understand, Mishin’s sweater stood out against Mishin’s faded gray dressing room, but the blasphemy there, I will say more, doesn’t exist in nature in general, against which this fucking accessory would not stand out. Although if you make somewhere a flying saucer, with a huge inscription "EARTHLANDS, WE ARE COMING WITH PEACE!", You can safely put on Mishin's sweater to stand next to him. Such things complement each other perfectly. The red spot blurted out something like "happy boys" and sailed away towards the exit. Tearing my eyes off the floor, I saw pisyuna. Pisyun had such a fuck, as if he had been catching black fish with green riders all night and now stood in front of me, like a fucked up man. With legs buckling, with a lip unfastened and a dull look. That time he stuck thoroughly - I pumped it out for about fifteen minutes. Misha said to burn a fuck sweater. Pisyun had a cat, their name was Dusey. Dusya was a mercilessly fucked animal. Sawed into the walls srazbega, missed fuck past a bowl of milk Harey on the floor, wrinkled strange faces. By the way, she was purely formal to Dusey, because she responded to both Dusya and Vasya with Petya and Fucked. In general, Dusya was not a tenant anyway. Her helmet was demolished even at birth, according to the laws of nature, she was supposed to get to hell even in early childhood, when instead of a tit, a hare was poked in the ass for her mother, but then the famous greenpeace writer pisyun interfered with the whitening of natural selection. Defective Dusya, he dug up on some garbage dump and naturally pinned him into the house. It was in the course of finally
Официальное видео
