Текст песни Кудряшева - Как всегда бывает
- Исполнитель: Кудряшева
- Название песни: Как всегда бывает
- Дата добавления: 14.11.2021 | 23:38:03
- Просмотров: 105
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
Как всегда бывает, когда всё близко, на земле, имеющей форму диска, как всегда, почти что на грани риска, я прошу тебя подписать контракт, чтобы ты отпустил меня в эти круги, где молчат глаза, где теплеют руки, отпусти меня на мои поруки, я вернусь, когда прозвучит антракт.Опусти в эту пору смешную, где я всё брожу по улицам, холодея, от случайных огней и людей балдея, от случайных капель рюкзак промок. Сумма слов, придуманных за октябрь, мне милей всех прочих лишь тем хотя бы, что я помню, как она жгла когтями мой видавший виды грудной комок.
В этом доме, где я была недавно, нужно было всё принимать как данность, в каждый праздник - особенно в календарный, не ходить к врачу, зажигать свечу. Все свои обиды, и боль, и совесть приносить в органную полусонность, преклонять в прозрачную невесомость, как лихую голову - палачу.
В этом хрупком городе быть тревожной, даже в шутку, кажется мне, не можно, можно лишь бродить, и неосторожно погружаться в чинную кутерьму. Начинать письмо с meine liebe Frau, надевать пальто - никогда не траур, и кому-то принадлежать по праву, даже в общем-то всё равно кому. Каждый вечер гладить шнурки и банты, а по пятницам заходить в Biergarten, брать поллитра - чем мы, мол, не ваганты, ждать любого, кто еще не пришел. Располнеть слегка - но не до уродства, а скорей до внешнего благородства, чтобы каждый знал, что у нас всё просто и почти безвыходно хорошо.
Там нельзя, как здесь, чтобы не считая, ни снежинок что на ладонях тают, ни листков что осенью дождь листает, ни погибших клеток - по сто на стих. Каждый день, проведенный в огне, в грязи ли, световых ли лет, беспросветных зим ли, нужно класть подальше и в морозильник, приписав число и срок годности.
Этот город, ласковый, как подушка, без сквозных окон, без подвалов душных, он готов принять был чужую душу, обогреть холеным своим огнем. Но она пришла к нему, догнивая, закопченная, грязная, неживая, эту душу высосали трамваи и метро в час пик и заботы днем. Этот город вздохнул над сиротским телом и вздохнул над ним, чтоб душа летела, а она, как стеклышко, запотела, город всплакнул, звякнул в колокола. А в сиротском теле, горячем, цепком, было душ этих в общем вагон с прицепом, потому что здесь, если вышел целым, целым вряд ли доходишь и до угла.
Золотится стандартная панорама, за окном извечная надпись "Прагма", к двадцати своим прибавляю справа то, что им по праву принадлежит. В нашем спальном районе любая цифра, появившись, становится частью цикла, как мотор, как гудение мотоцикла, как душа, которая не лежит, но зачем-то плачет навзрыд, прилипнув, как к асфальту липнет обрывок липы, к бесконечному серому монолиту, к городскому мокрому неглиже.
Чтобы душу свою подарить тебе, я покупаю новую на е-бэе, может эта будет поголубее, чем моя, испачканная уже.
Перевод песни
As always happens when everything is close, on the ground having a disc shape, as always, almost on the risk of risk, I ask you to sign a contract so that you let me go to these circles, where the eyes are silent, where the hands get drunk, let me go to mine Luggage, I will come back when the intermission is sound.Opay at this time is funny, where I all go through the streets, the cold, from random lights and the people of Bladia, from random drops of a backpack of wet. The sum of the words invented for October, I mile all other things only the least, I remember, how she booted my claws.
In this house, where I was recently, it was necessary to take everything as a given, in every holiday - especially in the calendar, do not go to the doctor, light the candle. All his insults, and pain, and the conscience to bring to the organic semicondancy, bow the transparent weightlessness, as a licking head - a executioner.
In this fragile city, it is not possible to be anxious, even a joke, it seems to me, it is not possible, you can only wander, and carelessly dive into the genius kouter. Start a letter with Meine Liebe Frau, wear a coat - never mourning, and someone belongs to right, even in general, anyway. Every evening stroke laces and bows, and on Fridays to enter Biergarten, to take half a liter - than we, they say, not Vagant, wait for anyone who has not come yet. Slowing slightly - but not until the ugliness, but soon to the external nobility, so that everyone knows that everything is simple and almost hopelessly well.
It can not be there, as here, not counting, neither the snowflakes that on the palms are melting, nor leaves that falling the rain, neither the dead cells - on a hundred per verse. Every day, conducted on fire, in the mud, whether the light of years, irreversible winters, you need to put away and in the freezer, asking the number and shelf life.
This city, gentle, like a pillow, without through windows, without stuffy coding, he is ready to take was someone else's soul, heated with his own fire. But she came to him, catching up, wrapped, dirty, non-fat, this soul was attached to trams and metro at rush hour and care during the day. This city sighed over the orphan body and sighed over him, so that the soul flew, and she, as a glass, fucked, the city reflooked, said in the bell. And in the orphan body, hot, chain, there was a shower of these in the general car with a trailer, because here, if it came out as a whole, it is unlikely to reach an angle.
Standard panorama is golden, an eternal inscription "Pragma" window, to twenty, I add right to right what they own. In our residential area, any digit, appearing, becomes part of a cycle, like a motor like a motorcycle buzz, as a soul that does not lie, but for some reason he cries overwrite, sticking to the asphalt lipot linden scraps, to an infinite gray monolith, to urban Mocoma negligee.
To give your soul to give you, I buy a new one on E-Bee, maybe this will be vigorous than mine, evapoiced already.