Текст песни
Пока мы тусовались в блогах, за экологию дрались, коррупция достигла Бога, взлетев по вертикали ввысь. Как едкой кислотой разъела и растворила без преград и все божественное тело, и весь небесный аппарат. Болезнь от нас, дрожащих тварей, проникла выше облаков, где свет небесных канцелярий и толпы ангельских полков. Мы сразу поняли, что вилы настали всем на небеси, как только появились виллы у патриарха всей Руси.
Затем явился ангел с неба. Собрал на площади народ. И всех оштрафовал, кто не был на службе в церкви в этот год. Переспросил: кому не ясно, что перед Богом виноват? И пару-тройку несогласных немедленно отправил в ад.
А дальше говорил о многом. Сказал, Россия победит. Сказал, душа дается Богом, но надо выплатить кредит. Сказал, для выплаты кредита я всем последний шанс даю. И выдал людям реквизиты в какой-то частный банк в раю.
С латыни перейдя на феню, трубил в большой небесный рог. Сказал, что всем начислят пени за грех, замоленный не в срок. Что мест в раю не безгранично. Что там не проходной режим. Но что, договорившись лично, вопрос коммерчески решим.
Сказал: пенсионерам — льготы на жизнь загробную в раю. Но тем, кто справку взял с работы про жизнь безгрешную свою, кто с детства сохранял все чеки, кто каждый день ходил в собес, а также передал навеки свою жилплощадь в фонд небес. Но в этой процедуре сложных, невыполнимых директив всегда договориться можно, талон у ангела купив.
Затем торжественно, для справки, он объявил с экранов всем, что были приняты поправки и заповедей стало семь. Но к ним добавилось тринадцать. И намекнул, судом грозя, что людям в этом разобраться без консультации нельзя. А это стоит много денег. И чтобы не было проблем, нам не поздней чем в понедельник сдать эти деньги нужно всем. Иначе огненные реки затопят сверху города, и мы закроем вас навеки по делу Страшного суда.
Понизив голос, осторожно он объяснил про Страшный суд: и там договориться можно, как только денег занесут. А что касается отката, то он вполне осуществим — обычно через адвоката, но может даже херувим.
И площадь перекрыв для въезда, расставив ангелов в кустах, он трактовал святые тексты в неясных до сих пор местах: "Милее праведного стада одна заблудшая овца" — с нее же денег вынуть надо для Духа, Сына и Отца! А это, несомненно, лучше, чем стадо праведных овец. И, став при этом не заблудшей, овца прозреет наконец. Она из черной станет белой, ее отныне любит Бог, и Страшный суд теряет дело и отпускает под залог.
Про все старинные иконы он объяснял, судом грозя, что нынче — нелицензионны и помолиться им нельзя. Законы запрещают строго произносить молитвы нам без нужных отчислений Богу по всем по авторским правам. Мол, прежде чем читать молитвы, публично исполнять псалмы, должны сначала заплатить вы, чтоб это разрешили мы.
Посланник изрекал все это, трубя, и лая, и рыча. И бледный конь бежал по свету. И колбасилась саранча. И бился гром, как в тазик скалкой, от молний делалось светло, как будто ангелы с мигалкой катались, пьяные в дупло. И стало ясно: Божья милость, что столько лет дарил он нам, бесследно в небе растворилась, попиленная прямо там. И что Господь про это знает, но сам он где-то выше звезд. И ничего он не решает, а просто занимает пост. И вилла у отца Кирилла на Черном море над водой казалась трогательной, милой и безобидной ерундой.
Перевод песни
While we were hanging out on blogs, fighting for the environment, corruption reached God, skyrocketing vertically. Like a caustic acid, it corroded and dissolved without barriers the entire divine body and the entire celestial apparatus. The disease from us, trembling creatures, penetrated above the clouds, where the light of the heavenly offices and the crowd of angelic regiments. We immediately realized that the pitchforks came to everyone in heaven, as soon as the villas appeared at the patriarch of all Russia.
Then an angel appeared from heaven. Gathered people in the square. And he fined everyone who was not at the service in the church that year. He asked again: who is not clear that he is guilty before God? And immediately sent a couple of dissenters to hell.
And then he talked about a lot. He said Russia will win. He said that the soul is given by God, but the loan must be repaid. He said that I was giving everyone the last chance to pay off the loan. And he gave people details to some private bank in paradise.
Having switched from Latin to Fenyu, he blew the great heavenly horn. He said that everyone will be charged a penalty for a sin that is not prayed for on time. That the places in paradise are not endless. That there is no pass-through mode. But that, having agreed personally, we will solve the issue commercially.
He said: pensioners - benefits for life beyond the grave in paradise. But to those who took a certificate from work about their sinless life, who kept all receipts from childhood, who went to social security every day, and also transferred their living space forever to the fund of heaven. But in this procedure of complex, impracticable directives, you can always agree by buying a coupon from an angel.
Then solemnly, for reference, he announced from the screens to everyone that the amendments had been adopted and there were seven commandments. But thirteen were added to them. And he hinted, threatening to court, that people cannot figure this out without consultation. And that costs a lot of money. And so that there are no problems, we all need to hand over this money no later than Monday. Otherwise, the rivers of fire will flood the city from above, and we will close you forever in the case of the Last Judgment.
Lowering his voice, he carefully explained about the Last Judgment: and there you can agree there as soon as the money is brought in. As for the rollback, it is quite possible - usually through a lawyer, but maybe even a cherub.
And blocking the square for the entrance, placing the angels in the bushes, he interpreted the holy texts in hitherto obscure places: "More dear than a righteous flock, one lost sheep" - it is necessary to take money out of it for the Spirit, the Son and the Father! And this is undoubtedly better than a flock of righteous sheep. And, while becoming not lost, the sheep will finally receive its sight. She will turn from black to white, from now on God loves her, and the Last Judgment loses the case and releases on bail.
About all the old icons, he explained, threatening to judge, that now they are unlicensed and you cannot pray to them. The laws prohibit strictly saying prayers to us without the necessary deductions to God for everything according to copyright. They say, before reading prayers, publicly performing psalms, you must first pay for us to allow it.
The Messenger uttered all this, trumpeting and barking and roaring. And the pale horse ran across the light. And the locust sausage. And thunder beat like a rolling pin into a basin, lightning made light, as if the angels were rolling with a flashing light, drunk in a hollow. And it became clear: God's mercy, that he had given us for so many years, disappeared without a trace in the sky, drank right there. And that the Lord knows about it, but he himself is somewhere above the stars. And he does not decide anything, but simply takes office. And father Kirill's villa on the Black Sea over the water seemed touching, sweet and harmless nonsense.
Смотрите также: