Текст песни
Она на Кировской служила, на Почтампе, налево в зале, в девятнадцатом окне,
И ничего в ней, вроде, не было такого, а вот, представьте, понаравилася мне.
На ней был дохлый свитерок, сама связала, холодный чай стоял на столике, с угла.
Она работала и глаз не подымала, а на меня глаза, представьте, подняла.
Я стал в хвосте и написал на телеграмме бесстыжим почерком, я помню, девять слов,
Она взяла и обожглась, и прочитала: "Я вас люблю, как вас зовут и всех делов!"
И тут она своими серыми взглянула, сказала: "Тося", - и мой почерк порвала,
Сама при этом, вы представьте, покраснела и отвернулась до какого-то козла.
А в семь часов, когда в Почтампе пересменка, она закрыла телеграфное окно,
А я - то жду ее у главного подъезда и покупаю все гвоздики у метро.
И мы пошли, о том о сем поговорили и оказалися за столиком в пивной,
Тогда такое, вы представьте, было время, когда мы с пивом не боролись всей страной.
Мы с ней по загсам, а конечно, не ходили и сам не знаю, отчего я ошалел?
И ничего в ней вроде не было такого других не надо, а вот эту пожалел.
Ну вот и кончилась история про Тосю и растянулся этот день на тыщу дней,
И я без Тоси все равно как на допросе, а как она - вам лучше справиться у ней!
Перевод песни
She served on Kirovskaya, on the postage, left in the hall, in the nineteenth window,
And nothing in her, it seems, was there, but imagine, I needed it.
There was a dead sweater on it, she tied it itself, cold tea stood on a table, from the corner.
She worked and did not raise her eyes, and she raised her eyes on me.
I became in the tail and wrote a shameless handwriting on a telegram, I remember nine words,
She took and burned, and read: "I love you, what is your name and all business!"
And then she looked with her gray, said: “Tosya,” and my handwriting tore,
At the same time, imagine, blushed and turned away to some goat.
And at seven o'clock, when in the post office, she closed the telegraph window,
And I - I am waiting for it at the main entrance and buy all the cloves near the metro.
And we went, we talked about this and rendered at the table in the beer,
Then this, imagine, was a time when we did not fight the beer with the whole country.
We are with her registers, but of course, we didn’t go and I don’t know why I was stunned?
And there was nothing in it that there were no others, but this one regretted this one.
Well, here the story about Tosu ended and this day stretched for thousand days,
And I am without Toshi anyway as in interrogation, but how she is - you better cope with her!
Смотрите также: