Текст песни Михаил Круг - Маравихер
- Исполнитель: Михаил Круг
- Название песни: Маравихер
- Дата добавления: 06.06.2021 | 19:56:12
- Просмотров: 192
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
Был вечер так тих, и волны наполнены грустью.Играл где-то вальс, и светила большая луна.
А на берегу, где тихо, безлюдно и пусто,
Сидела мадам и скучала в беседке одна.
А наш маравихер - красавец фартового вида,
Как раз в этот час любовался прибрежной волной.
Увидя её ожерелье, кольцо и прикиды, подумал:
«Она этот вечер пробудет со мной».
В беседку зашёл и просил по-французски пардона,
Сгодилось вору, что в Париже шмонал косяки.
И сердце её колокольным наполнилось звоном,
Что, если б ушёл он, она б умерла от тоски.
Она же плыла и всё нюхала белую розу,
На море глядя через модный голландский лорнет.
И он ей сказал, как поэт, сочиняющий прозу,
(Ему бы в театре читать за Шекспира сонет):
«Мы с Вами пойдём до заката, что на горизонте,
Оттуда плывут серебряные облака.
Жемчужным дождём вдруг прольются на шёлковый зонтик,
Который сжимает нежная с перстнем рука».
И дождик пошёл, но им сухо в беседке под крышей
Вдали пароход загудел, как заваленный мент.
Она говорила, а он её вовсе не слышал.
Но знал, что зовёт на чаёк - это клюнул клиент.
Зовёт и молит: «Проводите до дома, мне плохо,
Кружит голова, и ветер холодный не стих».
А хипа на кон, на хамлежку - такая пройдоха,
Но вор её пас, он крутил на Твери не таких.
У входа в отель на цырлах швейцар и прислуга.
Никто не видал в Одессе красавцев, как он.
И дамы в фойе зашептали на ушко друг другу:
«Красивый, богатый, он умница - просто шармон».
Зашли в номера, и раскладка на высшую пробу;
Одною рукой он шмонал её пухлый скидняк,
Другою рукой он снимал золотишко, ей-богу,
Так пальцы играли, что аж Паганини - слабак.
В окне лунный свет, на кровати медамка приплыла.
В ракитном кусту кузнечик на скрипке играл.
И губы её шептали в бреду: «Милый, милый!, -
А милый уже на малине понты прошибал.
Прошёл где-то год, и спалили вора под Ростовом.
На очной её просили вора опознать.
Он думал - кранты: по этапу, на нары по новой.
Спалили волки, снова мне о свободе мечтать.
Сидел писарчук и калякал, паршивец, дознанье.
Она, как вошла, так без чувства прижалась к стене.
Он кинулся к ней, поднял на руки, как в то свиданье,
Легавым сказал: «Расколюсь! Только, чтоб не при ней».
Она же в ответ обняла его сильную шею,
Припала к груди, прошептала: «Айме, шермон.
Мерси, за заботу, поймали, но я сожалею:
Увы, господа, но тот вор - это вовсе не он».
Перевод песни
There was a quiet evening, and the waves were filled with sadness.He played somewhere waltz, and shining the big moon.
And on the shore, where quietly, curserer and empty,
I sat Madame and missed one in a gazebo.
And our Maurager is a handsome of the Farovoy,
Just at this hour admired the coastal wave.
Seeing her necklace, ring and precisions, thought:
"She will stay with me this evening."
In the gazebo came and asked French Pardona in French,
It was consistent with the Warmer that in Paris the shmondlocks.
And the heart of her bell tape was filled with a ringing,
What if I left, she died from longing.
She sailed and all sniffed white rose,
At the sea, looking through the trendy Dutch Lorrow.
And he said to her, as a poet, composing prose,
(He would be in the theater to read for Shakespeare Sonnet):
"We will go to the sunset that on the horizon,
From there Silver clouds float.
Pearl rain suddenly shed on a silk umbrella,
Which squeezes gentle hand with a hand. "
And the rain went, but they are dry in a gazebo under the roof
In the distance, the steamer thugged, as a bold cop.
She said, and he did not hear her at all.
But he knew that calling for a cup was the client.
Calls and pray: "Conduct to home, I feel bad,
Heads head, and the wind is cold non-verse. "
And Hip on the con, on Hamlebka - such a pass,
But the thief of her pass, he twisted in Tver not.
At the entrance to the hotel on the TsYurlch, the Swiss and servants.
Nobody saw in Odessa beauties as he.
And the ladies in the lobby they whispered on the ear of each other:
"Beautiful, rich, he clever is just Sharone."
Entered the rooms and layout on the highest sample;
One hand he shmonshed her chubby skidnya,
Another hand he shot Goldishko, to God,
So the fingers played that already Paganini is weak.
In the window of the moonlight, the medamka sailed on the bed.
In the rocket kusta, the grasshopper on the violin played.
And her lips whispered in delusion: "Cute, cute!, -
And nice already in Malina Ponte knocked.
Sowned somewhere, and burned the thief near Rostov.
For full-time, she asked to identify the thief.
He thought - cranes: on stage, on the Nara on a new one.
Wolves dawn, again I dream about freedom.
Puparchuk and Calyakal, Parsivets, inquiry.
She, as she entered, so without feeling pressed against the wall.
He rushed toward her, raised his arms as at that date,
Lemi said: "I reveal! Only, so that not with it. "
She also hugged his strong neck
Surchased to the chest, whispered: "Ime, Shermon.
Mercy, for care, caught, but I'm sorry:
Alas, gentlemen, but that thief is not at all. "