Текст песни Михаил Задорнов - Сказка о русской игрушке
- Исполнитель: Михаил Задорнов
- Название песни: Сказка о русской игрушке
- Дата добавления: 18.12.2020 | 22:42:16
- Просмотров: 326
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
Евгений Евтушенко"Сказка о русской игрушке"
По разграбленным сёлам
Шла Орда на рысях,
Приторочивши к сёдлам
Русокосый ясак.
Как под тёмной водою
Молодая ветла,
Русь была под Ордою,
Русь почти не была.
Но однажды, как будто
Все колчаны без стрел,
Удалившийся в юрту,
Хан Батый захмурел.
От бараньего сала,
От лоснящихся жён
Что-то в нем угасало,
Это чувствовал он.
И со взглядом потухшим
Хан сидел, одинок,
На сафьянных подушках
Сжавшись, будто хорёк.
Хан сопел исступлённо,
Скукотою томясь.
И бродяжку с торбёнкой
Ввёл угодник-толмач.
В горсть набравши урюка,
Колыхнув животом,
– Кто такой? – хан угрюмо
Ткнул в бродяжку перстом.
Тот вздохнул: - Матерь Божья,
То Батый, то князья.
Дел игрушечных мастер,
Ванька Сидоров я.
Из холстин дыроватых
В той торбёнке своей
Стал вынать деревянных
Медведей и курей.
И в руках баловался
Потешатель сердец -
С шебутной балалайкой
Скоморох-дергунец.
Но в игрушки вникая,
Умудрённый, как змий,
На матрёшек вниманье
Обратил хан Батый.
В мужичках скоморошных,
Простоватых на вид,
Как матрёшка в матрёшке,
Тайна в тайне сидит.
И с тоской первобытной
Хан подумал в тот миг:
Скольких здесь перебил он,
А постичь – не постиг.
Озираясь трусливо,
Буркнул хан толмачу:
– Все игрушки тоскливы,
Посмешнее хочу.
Пусть он, рваная нечисть,
Этой ночью не спит
И особое нечто
Для меня сочинит.
Хан добавил, икнувши:
- Перстень дам и коня,
Но чтоб эта игрушка,
Просветлила меня.
Думал Ванька про волю,
Про судьбу про свою.
И кивнул головою:
– Просветлю, сочиню.
Шмыгал носом он хмуро,
Но явился в свой срок.
– Сочинил я игрушку,
Ванькой-встанькой нарёк.
Хан прижал его пальцем
И ладонью помог.
Ванька-встанька попался,
Ванька-встанька прилёг.
Хан свой палец отдёрнул,
Но, силён, хоть и мал,
Ванька-встанька задорно
Снова на ноги встал.
Хан игрушку с размаха
Вмял в кошму сапогом
И, знобея от страха,
Заклинал шепотком.
Хан сапог отодвинул,
Но, держась за бока,
Ванька-встанька вдруг
Вынырнул из-под носка.
Хан попятился грузно,
Русь и русских кляня:
– Да уж, эта игрушка
Просветлила меня.
Хана страхом шатало,
И велел он скорей
От Руси, от шайтана
Повернуть всех коней.
И теперь, уж отмаясь,
Положённый вповал,
Ванька Сидоров - мастер
У дороги лежал.
Он лежал, отсыпался,
Руки белые врозь,
Василёк между пальцев
Натрудившихся рос.
А в пылище прогорклой
Так же, мал, да удал,
С головёнкою гордой
Ванька-встанька стоял.
Из-под стольких кибиток,
Из-под стольких копыт,
Он вставал – не убитый,
Только временно сбит.
Опустились туманы
На лугах заливных,
И ушли басурманы,
Будто не было их.
Ну а Ванька остался,
Как остался народ.
И душа Ваньки-встаньки
В каждом русском живёт.
Мы народ Ванек-встанек
Нас не бог уберёг.
Нас давили, топтали
Столько разных сапог.
Они знали: мы Ваньки,
Нас хотели покласть,
А о том, что мы встаньки,
Забывали, платясь.
И смеётся не вмятый,
Не затоптанный в грязь,
Мужичок хитроватый,
Чуть по-ка-чи-ва-ясь.
Перевод песни
Evgeny Evtushenko"The Tale of the Russian Toy"
In the plundered villages
The Horde walked at a trot,
Strapped to the saddles
Light-haired yasak.
Like under dark water
Young willow,
Russia was under the Horde,
There was almost no Rus.
But one day, as if
All quivers are without arrows,
Retired to a yurt
Khan Batu frowned.
From lamb fat,
From shiny wives
Something in him was fading away,
He felt it.
And with an extinct look
Khan sat alone,
On morocco pillows
Huddled like a ferret.
Khan sniffed frenziedly
Boredom languishing.
And a tramp with a bag
Introduced the saint-interpreter.
Picking up a handful of apricots,
Shaking my belly
- Who it? - Khan sullenly
He poked the tramp with his finger.
He sighed: - Mother of God,
Now Batu, then the princes.
Toy master,
I'm Vanka Sidorov.
From hollow canvas
In that bag of his
I began to take out wooden
Bears and chickens.
And indulged in his hands
Laughing Hearts -
With a whisper balalaika
Dergun buffoon.
But delving into toys,
Wise as a serpent
Attention to matryoshka
Converted by Khan Batu.
In the little peasants,
Rustic in appearance
Like a matryoshka in a nesting doll,
The secret sits in secret.
And with primitive longing
Khan thought at that moment:
How many here he interrupted,
And to comprehend - not comprehended.
Looking around cowardly
Khan muttered to the interpreter:
- All toys are dreary,
I want funnier.
Let him, torn scum,
Doesn't sleep tonight
And something special
He will compose for me.
Khan added, hiccuping:
- I will give a ring and a horse,
But so that this toy
Enlightened me.
Vanka thought about freedom,
About my fate.
And he nodded his head:
- I will enlighten, I will compose.
He sniffed gloomily,
But he showed up on time.
- I made a toy,
Vanka-vstanka was named.
Han pressed it with his finger
And he helped with his palm.
Vanka-vstanka got caught,
Vanka-vstanka lay down.
Khan pulled his finger back,
But, strong, though small,
Vanka-vstanka fervently
I got to my feet again.
Han toy with a swing
Crushed into the felt with a boot
And, shivering with fear,
He conjured in a whisper.
Khan pushed his boot away,
But, holding on to the sides,
Vanka-vstanka suddenly
I emerged from under my sock.
The Khan backed away heavily,
Rus and Russian curses:
- Yeah, this toy
Enlightened me.
Khan was reeling with fear,
And he ordered quickly
From Russia, from the shaitan
Turn all the horses.
And now, having already washed away,
Put in the place
Vanka Sidorov - master
Lying by the road.
He lay, slept off,
White hands apart
Cornflower between fingers
Those who worked hard grew.
And in the dusty rancid
Also, small, but daring,
With a proud head
Vanka-vstanka was standing.
From under so many wagons,
From under so many hooves
He got up - not killed,
Only temporarily brought down.
Mists descended
In the meadows of the flooded,
And the bassoons left,
As if there were none.
Well, Vanka remained,
How the people remained.
And the soul of Vanka-vstanka
Lives in every Russian.
We are the people of Vanek-vstanek
God didn't save us.
We were crushed, trampled
So many different boots.
They knew: we are Vanka,
They wanted to obey us,
And the fact that we are getting up
They forgot when they paid.
And laughs not dented
Not trampled in the mud
Sly peasant
A little bit chi-va-yas.