Текст песни
[Куплет 1, Миша Маваши]:
Воровали с детства фрукты на рынке.
Выросли - перешли на квартиры и крутые авто.
Бабосы не жгут карманы, они сжигают нос,
И если у кого-то был сток, то он сейчас подрос -
То есть ему тридцать, у него пацан, может быть дочь.
Ездит на кладбище, часто не спит ночью.
Крутит сто на ладони старенькой Бехи
С видом типа alarm. Ну че, приехали?
Тридцатилетний. Тридцать три шва, а он всё бандит;
Так он считает, точнее так сейчас считается.
А мусор типа может по фене схавать.
Старые часы стоят, стекло блестит, песок пересыпается.
Смерть одного - трагедия, трехсот - статистика,
Тогда у нас трагическая статистика.
Если болты болтать серьезно и по делу,
Кто и нас по звонку близкого сразу подъедет?
Припев [x2]:
Бегал волк там, да в лес глядит.
И спалили те, кто палит, куда он палит.
Бегал волк там, да в лес глядит,
Теперь чифир гоняет.
[Куплет 2, Миша Маваши]:
Можно я тебя спрошу, только не обижайся.
Ты здсь хули потерял-то вообще?
Был тут у нас один такой, понимаешь, был.
Цветок с его могилы по Яузе поплыл.
Чего базарить за эти девяностые,
Давно прошли вот эти девяностые.
Да и двухтысячные нормально гудели,
Люди пропадали, потом оттаивали по весне.
Тридцатилетний. Тридцать три шва, а он всё в лес палит;
Если б только они знали, хотя, блин, знали.
Что почем, откуда ветер, куртка с щипачем,
Сразу бы назначили этим хуям крутить педали.
От жара и до мерзлоты не забывай, кто есть ты.
Сжигай мосты и многое станет понятно.
Истины просты - свято место не бывает пустым,
А где остыл, то туда не возвращайся обратно.
Припев [x2]:
Бегал волк там, да в лес глядит.
И спалили те, кто палит, куда он палит.
Бегал волк там, да в лес глядит,
Теперь чифир гоняет.
Перевод песни
[Verse 1, Misha Mavashi]:
They have been stealing fruits in the market since childhood.
Grew up - switched to apartments and cool cars.
Babos don't burn their pockets, they burn their nose
And if someone had a stock, then it has grown now -
That is, he is thirty, he has a boy, maybe a daughter.
He travels to the cemetery, often does not sleep at night.
Spins a hundred in the palm of an old Bekha
With a view of type alarm. Well, come on?
Thirty years old. Thirty-three stitches, and he's still a thug;
So he thinks, or rather so is now considered.
And the type of garbage can be sucked by a hairdryer.
The old clock is standing, the glass glistens, the sand is poured.
The death of one is a tragedy, three hundred is a statistic
Then we have tragic statistics.
If you talk about the bolts seriously and to the point,
Who will drive up to us immediately upon a call from a loved one?
Chorus [x2]:
The wolf ran there, but looked into the forest.
And those who burned where he burns.
The wolf ran there, but looks into the forest,
Now the chifir is driving.
[Verse 2, Misha Mavashi]:
May I ask you, just don't be offended.
Have you lost anything here at all?
We had one here, you know, there was.
A flower from his grave floated along the Yauza.
What to bazaar during these nineties,
Long gone are the nineties.
Yes, and the two thousandth hummed normally,
People disappeared, then thawed in the spring.
Thirty years old. Thirty-three stitches, and he fired everything into the forest;
If only they knew, though, damn it, they knew.
How much, where does the wind come from, a jacket with a pinch,
Immediately they would have assigned these dicks to pedal.
From heat to permafrost, do not forget who you are.
Burn the bridges and a lot will become clear.
The truths are simple - a holy place is never empty,
And where it has cooled down, do not go back there.
Chorus [x2]:
The wolf ran there, but looked into the forest.
And those who burned where he burns.
The wolf ran there, but looks into the forest,
Now the chifir is driving.
Смотрите также: