Текст песни Модель для сборки - Михаил Кликин - Мужик
- Исполнитель: Модель для сборки
- Название песни: Михаил Кликин - Мужик
- Дата добавления: 29.10.2018 | 08:15:28
- Просмотров: 374
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
- Анна! Поди сюда! Анна! - кричала старая Агафья в завешенное пожелтевшим тюлем окно с растрескавшимися наличниками. Никто не отзывался. Она постучала сухим кулачком в дребезжащее стекло и, прильнув к нему лицом, заглянула в избу. Но толком ничего там не разглядела и вновь закричала: - Ты спишь что ли? Выдь на минуту! Анна! Эй!Было раннее августовское утро. Опухшее розовое солнце нехотя поднималось над далеким лесом. По земле стелились седые полотнища тумана, цеплялись за кусты, за изгороди, стекали в низинки, завивались локонами под ленивыми порывами только что проснувшегося утреннего ветерка. Стояла прозрачная тишина. Лишь где-то вдалеке считала чужие годы кукушка, да четыре деревенских петуха устроили привычную утреннюю перекличку. Не мычали коровы, не блеяли козы, не тявкали собаки - деревня умирала, доживала последние годы, постепенно кончалась от старости.
Когда-то, давным-давно, здесь было почти сорок дворов, стояла церковь, в тридцатом году разрушенная большевиками. В свое время была в деревне и каменная двухэтажная школа-шестилетка, построенная советской властью, и свой медпункт, и почта, и телятник, и птичник... Теперь же все заросло крапивой и иван-чаем, чиканом и лебедой. Даже грунтовая дорога, что прежде рассекала деревню вдоль, оказалась нынче никому не нужной и постепенно исчезла под широкими листьями лопухов. Брошенные осиротевшие дома с выбитыми окнами и вросшими в землю дверьми потихоньку гнили. Ломались под собственной тяжестью стропила, проваливались крыши, рушились пустые дворы. И только бревенчатые срубы, с головой заросшие дикой травой, еще стояли, не сдаваясь неумолимому времени... И казалось странным, как в этом забытом уголке еще живут четыре дома, четыре избы. Невероятно, но в затерянной деревне еще как-то жили четыре старухи...
Агафье было зябко, и она поплотнее запахнулась в рваную телогрейку и поправила серую шаль, наброшенную на плечи.
- Померла ты там, что ли, прости, Господи? - пробормотала она и вновь постучала в низкое окно.
Занавеска отдернулась, и в окне показалось худое старушечье лицо, изрытое глубокими морщинами и окаймленное растрепанными седыми волосами.
- Чего барабанишь? - глухо донеслось сквозь стекло.
- Мужик-то у тебя?
- Нет его. В лес ушел ни свет, ни заря. - Анна со стуком распахнула облупленные рамы. - А почто он тебе?
- У колодца ворот сломался. Сделать бы надо. Ручка лопнула. Чуть меня не зашибла. И ведро-то теперь не достанешь.
- Нет его. В лес ушел, - повторила Анна и пригласила: - Может заглянешь, соседка?
- Идти бы уж надобно... А как появится, ты его попроси.
- Ладно.
Они помолчали немного. Агафья не торопилась уходить, она присела на завалинку, сунув мерзнущие руки в карманы. Анна наполовину высунулась из окна, ветер перебирал ее седые космы, вплетая в волосы невесомые нити августовской паутины.
- Опять к железякам своим ушел? - спросила Агафья.
- Ага. В лес.
- И зачем они ему?
- Машина это его.
- А ты-то откуда знаешь?
- Знаю. Он сказал.
- Так он же немой.
- Немой, немой... - передразнила Анна, но пояснять ничего не стала.
Они вновь замолчали, греясь в лучах нежаркого утреннего солнышка.
- Странный он у тебя все-таки.
Анна ничего не ответила.
- И крыльцо бы мне подделать надо, - вспомнила Агафья. - А то совсем уже сгнило. С водой боязно ходить, не дай Бог, сломается под ногой, так всю оставшуюся жизнь и пролежишь... Скажи уж ему и про крыльцо, ладно?
- Ладно...
- Что бы мы без него делали? Какой ни есть, а все мужик. Пособить чего, принести. Матрене, вон, крышу дранкой перекрыл. Огород копает... - Агафья долго вздохнула, выдержала паузу и повторила: - И что бы мы без него делали?
- Уйдет он скоро, - сказала Анна.
- Как уйдет? - всполошилась Агрипина.
- А вот так. Сделает свою машину и уйдет.
- Как же так? А мы?
- Жили же раньше...
- Сжечь ее над
Перевод песни
- Anna! Come here! Anna! - shouted old Agafia in a window covered with yellowed tulle with cracked platbands. No one responded. She knocked with a dry fist on the rattling glass and, clinging to him, looked into the hut. But she didn’t really see anything there and screamed again: “Are you sleeping or what?” Wait a minute! Anna! Hey!It was an early August morning. The swollen pink sun reluctantly rose over a distant forest. Gray sheets of fog crawled along the ground, clung to bushes, hedges, flowed into lowlands, curled curls under the lazy gusts of the just awakened morning breeze. There was a transparent silence. Only somewhere in the distance was the cuckoo counting other people's years, and four village roosters arranged the usual morning roll call. The cows did not moo, the goats did not bleach, the dogs did not yap - the village was dying, surviving the last years, gradually ending from old age.
Once upon a time, there were almost forty courtyards here, a church stood, destroyed in the thirtieth year by the Bolsheviks. At one time there was a stone two-story six-year school in the village, built by the Soviet government, and its own first-aid post, and the post office, and the calf, and the poultry house ... Now everything was overgrown with nettles and Ivan tea, chikan and swan. Even the dirt road that used to cut the village along now turned out to be useless now and gradually disappeared under the wide leaves of burdocks. Abandoned orphaned houses with broken windows and doors that had grown into the ground were slowly rotting. Broken under the own weight of the rafters, roofs fell down, empty courtyards collapsed. And only log cabins, overgrown with wild grass with their heads, still stood, not surrendering inexorable time ... And it seemed strange how four houses, four huts still live in this forgotten corner. Incredibly, four old women still somehow lived in the lost village ...
Agafya was chilly, and she smelled tightly into a torn quilted jacket and straightened the gray shawl thrown over her shoulders.
- Did you die there, or, God forgive me? she muttered and knocked on the low window again.
The curtain pulled back, and a thin old woman's face appeared in the window, pitted with deep wrinkles and bordered by disheveled gray hair.
- Why are you drumming? - droned through the glass.
- Do you have a man?
- He is not here. Neither light nor dawn went into the forest. - Anna thrashed open the peeling frames. - And why did he tell you?
- At the gate well broke. It would be necessary to do. The handle burst. I almost got hurt. And now you won’t get a bucket.
- He is not here. “I’ve gone to the forest,” Anna repeated, and invited: “Can you look in, neighbor?”
- It would be necessary to go ... And as soon as it appears, you ask him.
- Okay.
They were silent for a while. Agafia was in no hurry to leave, she sat down on the rubble, with her freezing hands in her pockets. Anna half leaned out of the window, the wind fingered her gray hair, weaving the weightless strands of the August web into her hair.
- Again to your piece of iron left? asked Agafya.
- Yeah. In the forest.
“And why do they need him?”
- The car is his.
“How do you know?”
“I know.” He said.
“So he's dumb.”
“Dumb, dumb ...” Anna mocked, but did not explain anything.
They fell silent again, basking in the rays of the hot morning sun.
“You have a strange one after all.”
Anna did not answer.
“And I would have to fake the porch,” recalled Agafya. - And that has already completely decayed. It’s scary to walk with water, God forbid, it will break under your foot, and you’ll lie down for the rest of your life ... Tell him about the porch too, okay?
- Okay...
- What would we do without him? Whatever is, but all a man. To bring something, bring. Matrena, over there, blocked the roof with shingles. The garden digs ... - Agafya sighed for a long time, paused and repeated: - And what would we do without him?
“He will leave soon,” said Anna.
- How to leave? - Agripina got excited.
- But like this. Will make his car and leave.
- How so? And we?
- They lived before ...
- Burn her over