Текст песни Роберт Янг - Девушка-одуванчик
- Исполнитель: Роберт Янг
- Название песни: Девушка-одуванчик
- Дата добавления: 08.03.2021 | 16:14:05
- Просмотров: 115
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
radiomayak.ru/shows/episode/id/1505642lib.ru/INOFANT/YANG/oduwanchik.txt
10:47
Он улыбнулся и подумал, что это за очаровательный ребёнок. Как, наверное, прекрасно быть таким неиссякаемо любознательным и жизнерадостным. Марк особенно высоко ценил эти качества, потому что сам был лишён их. В двадцать лет он был серьёзным юношей и учился в юридической школе; в двадцать четыре у него была своя практика, хотя и небольшая, но отнимавшая у него всё время... нет, не всё. Когда он женился на Анне, в его жизни наступил недолгий период, когда работа отступила на второй план. А затем началась война и с нею ещё один период (на этот раз более длительный), когда стремление заработать побольше денег казалось занятием неуместным и даже презренным. Однако после возвращения к гражданской жизни всё изменилось, тем более что теперь ему нужно было содержать жену и сына. И с тех пор он работал не покладая рук, за исключением четырёх недель ежегодного отпуска, которым он позволил себе пользоваться лишь с недавних пор. Обычно две недели он проводил с Анной и Джефом на каком-нибудь курорте, а когда у Джефа начинались занятия в колледже, две недели они с Анной жили в домике на берегу озера.
13:26
Достав из книжного шкафа антологию американской поэзии, Марк сел и отыскал стихотворение "Полдень на холме". Он перечёл его трижды, и всякий раз перед глазами вставала девушка, освещённая солнцем - ветер треплет её волосы, а подол платья, словно пушистый снег, вьётся у длинных стройных ног. В горле стоял комок...
Поставив книгу на полку, Марк вышел на деревянное крыльцо, набил трубку и закурил. Он заставил себя думать об Анне, вспомнил её лицо - нежный, но решительный подбородок, тёплый, сочувственный взгляд её глаз, в которых таился какой-то странный непостижимый страх; он вспомнил её гладкие щёки и ласковую улыбку. И каждая черта этого лица показалась ему ещё милее и привлекательнее, когда он представил себе её пушистые светло-каштановые волосы и высокую грациозную фигуру. Думая о ней, он всякий раз восхищался неувядаемой молодостью, она ведь оставалась такой же хорошенькой, как в то далёкое утро, когда он поднял голову и вдруг увидел у своего стола оробевшую девушку.
18:57
Было так приятно слушать, как она говорит, что он не обращал внимания на смысл её слов - пусть фантазирует, пусть говорит что угодно, лишь бы говорила.
23:18
…и снова при виде её у него перехватило дыхание, и снова он не мог вымолвить ни слова. Но вот он обрёл дар речи, и всё стало на свои места - их мысли были как два быстрых ручейка, которые, весело журча, сливаются в единый поток.
- А завтра вы придёте?
На этот раз спросила она. Впрочем, он сам хотел задать этот вопрос, но она опередила его.
24:19
Не пришла она и на другой день. И на следующий тоже. Он не мог ни есть, ни спать. Рыбная ловля надоела. Не читалось. И всё это время Марк ненавидел себя - ненавидел за то, что ведёт себя, как томящийся от любви подросток, за то, что ничем не отличается от любого другого дурака, которому уже за сорок, а он всё пленяется хорошенькой мордашкой и парой стройных ножек. Ещё совсем недавно он бы даже не посмотрел на другую женщину, а тут недели не прошло, как он не только загляделся - влюбился.
35:02
Не удивительно, что она никогда не хотела фотографироваться! А сколько страху она, должно быть, натерпелась в тот далёкий день, когда вошла в его контору и робко спросила, нет ли места! Совсем одна в чужом мире, не зная, верна ли отцовская концепция времени, не зная, будет ли человек, полюбивший её в сорок лет, испытывать к ней те же чувства, когда ему будет только двадцать. Она всё-таки вернулась, вернулась, как и обещала.
Двадцать лет, с удивлением думал он, и все эти годы она знала, что в один прекрасный день я поднимусь на холм и увижу её, молодую и красивую, стоящую на солнце, и снова влюблюсь в неё. Она должна была знать, потому что это было её прошлое и моё будущее. Но почему она ничего не сказала мне? Почему не говорит теперь?
И вдруг он понял.
Ему стало трудно дышать. Надев в передней плащ, он вышел на дождь. Он шёл по дорожке сада, а дождь хлестал по лицу, и по щекам текли капли, дождевые капли и... слёзы. Как могла такая красавица, как Анна... как Джулия, бояться старости? Разве не поняла она, что в его глазах она не может состариться, что для него она не постарела ни на один день с той минуты, как он оторвал взгляд от бумаг и увидел её, робко стоявшую в маленькой комнатенке, и тут же влюбился в неё. Разве не поняла она, почему девушка на холме показалась ему чужой?
Он вышел на улицу. Он был почти у остановки, когда подъехал автобус и из него вышла женщина в белом плаще. Горло сдавило так, что он совсем не мог дышать. Золотистые волосы теперь пожелтели, девичья прелесть исчезла, но её нежное лицо оставалось милым и привлекательным, а длинные стройные ноги при тусклом свете уличных фонарей казались изящнее, чем при ярком сиянии сентябрьского солнца.
Она пошла ему навстречу, и он увидел в её глазах хорошо знакомый страх, страх, невыносимый теперь, когда он знал его причину.
Перевод песни
He became difficult to breathe. Owing in the front raincoat, he went out on the rain. He walked along the garden path, and the rain was told on the face, and droplets, rain drops and ... tears flowed down. How could such a beauty like Anna ... like Julia, afraid of old age? Didn't she understand that in his eyes she could not build up that for him she did not raise any day from that minute, as he touched his eyes from the papers and saw her, she who stood in a little room, and immediately fell in love with her . Didn't she understand why the girl on the hill seemed to him someone else's?He went outside. He was almost at the stop when the bus drove up and a woman came out of it in a white cloak. The throat squeezed so that he could not breathe at all. Golden hair is now wishes, maiden charm disappeared, but her tender face remained cute and attractive, and long slender legs with dim light of street lamps seemed more graceful than with the bright shine of the September Sun.
She went to meet him, and he saw a well-known fear in her eyes, fear, unbearable now, when he knew his reason.