Текст песни Стихи - Неверная жена.Федерико Гарсиа Лорка.
- Исполнитель: Стихи
- Название песни: Неверная жена.Федерико Гарсиа Лорка.
- Дата добавления: 16.09.2018 | 14:15:04
- Просмотров: 409
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
...И в полночь на край долиныувел я жену чужую,
а думал - она невинна.
То было ночью Сант-Яго -
и, словно сговору рады,
в округе огни погасли
и замерцали цикады.
Я сонных грудей коснулся,
последний проулок минув,
и жарко они раскрылись
кистями ночных жасминов.
А юбки, шурша крахмалом,
в ушах у меня дрожали,
как шелковая завеса,
раскромсанная ножами.
Врастая в безлунный сумрак,
ворчали деревья глухо,
и дальним собачьим лаем
за нами гналась округа.
За голубой ежевикой
у тростникового плеса
я в белый песок впечатал
ее смоляные косы.
Я сдернул шелковый галстук.
Она наряд разбросала.
Я снял ремень с кобурою,
она - четыре корсажа.
Ее жасминная кожа
светилась жемчугом теплым,
нежнее лунного света,
когда скользит он по стеклам.
А бедра ее метались,
как пойманные форели,
то лунным холодом стыли,
то белым огнем горели.
И лучшей в мире дорогой
до первой утренней птицы
меня этой ночью мчала
атласная кобылица...
Тому, кто слывет мужчиной,
нескромничать не пристало.
И я повторять не стану
слова, что она шептала.
В песчинках и поцелуях
она ушла на рассвете.
Кинжалы трефовых лилий
вдогонку рубили ветер.
Я вел себя так, как должно,-
цыган до смертного часа.
Я дал ей ларец на память
и больше не стал встречаться,
запомнив обман той ночи
в туманах речной долины,-
она ведь была замужней,
а мне клялась, что невинна.
Перевод песни
... and at midnight to the edge of the valleyI stole a stranger’s wife,
but thought she was innocent.
That was the night of Sant Iago -
and, as if delighted,
in the district the lights went out
and the cicadas flickered.
I touched sleepy breasts
the last lane is past
and hot they opened
brushes of night jasmines.
And skirts rustling with starch,
my ears were trembling
like a silk curtain
shredded by knives.
Growing into a moonless dusk
grunted trees dull
and a distant dog barking
we were chased by the county.
Behind a blue blackberry
in the reed reach
I typed in white sand
her resin braids.
I pulled off a silk tie.
She scattered the outfit.
I took off my belt with a holster
she is four corsages.
Her jasmine skin
shone with warm pearls,
more tender than moonlight
when he glides on the glass.
And her hips were rushing
like caught trout
then the moonlight chilled
then burned with white fire.
And the world's best dear
until the first morning bird
rushed me tonight
satin mare ...
To the one who is known as a man,
not to be immodest.
And I will not repeat
the words that she whispered.
In the grains of sand and kisses
she left at dawn.
Daggers of Clubs of Lilies
after the wind was cut.
I behaved as I should -
gypsies to death.
I gave her a casket for memory
and didn’t meet again,
remembering the deception of that night
in the mists of a river valley, -
she was married
but I swore that she was innocent.