Текст песни
Петербургская осень
Теодор Гальперин
Заката красный лист над городом раскрылся.
Адмиралтейский шпиль – амурною стрелой.
Любовь отворена. Амур со счета сбился.
И падают сердца осеннею листвой.
Расцвечен площадей зеркально-влажный глянец,
и солнечным желтком обожжены дома.
Как нас хотел согреть строитель-итальянец,
с прохладной стороной затеявший роман!
И камень говорит неповторимым слогом,
высокие слова в решётки вплетены.
И близок стук копыт по болдинским дорогам,
и внятен Мойки всхлип столетней глубины…
А Невский фрак надел, и подана коляска.
Поэт, как дирижер, возвысился вдали.
Аккорды взорвались в собрании Дворянском –
и вот уже стихи на музыку легли.
Куда же нам спешить из этого простора?
Любые времена охватывает взгляд.
Вот-вот взойдёт звезда, благословляя город,
и новые дожди его омолодят.
Помолимся богам за этот город топкий –
от гибельных трясин его бы уберечь!
И кружатся сердца, и вздрагивают робко,
как будто различают музыку и речь.
Как будто шепчут нам: «Судьбу перечитаем
и тайный смысл её постигнем на заре.
Мы городу сродни, а он, рождённый в мае,
пророчит, что весна вернётся в сентябре».
Перевод песни
Petersburg autumn
Theodor Halperin
Sunset a red leaf over the city opened.
Admiralty Spire - Amur Arrow.
Love is open. Cupid lost count.
And hearts fall in the fall foliage.
The areas of the mirror-wet gloss are colored,
and sunny yolk burnt at home.
How the Italian builder wanted to warm us,
a cool affair with a cool affair!
And the stone speaks a unique syllable,
tall words are woven into the bars.
And the clatter of hooves along the Boldin roads is close,
and distinct Sinks sob hundred-year-old depth ...
And the Nevsky tailcoat put on, and the carriage is submitted.
The poet, as a conductor, rose in the distance.
The chords exploded in the noble assembly -
and now the verses to the music lay down.
Where do we rush from this space?
Any time the sight covers.
The star is about to rise, blessing the city,
and new rains will rejuvenate him.
Let us pray to the gods for this swampy city -
from fatal bogs it would be saved!
And hearts spin, and tremble timidly,
as if distinguishing music and speech.
As if whispering to us: “We reread fate
and comprehend its secret meaning at dawn.
We are akin to the city, and he, born in May,
prophesies that spring will return in September. "