Текст песни Тикки А Шельен - 4-я песня про Сову - гордую возлюбленную
- Исполнитель: Тикки А Шельен
- Название песни: 4-я песня про Сову - гордую возлюбленную
- Дата добавления: 05.05.2020 | 16:24:05
- Просмотров: 244
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
Облетали тополя да на могилки,палый лист роняя на грязнОй гранит.
На столе стакан да хлеб, да полбутылки,
на столбе фонарь изношенный скрипит.
Никого кругом не встретишь в час полночный.
Двери кладбища закрыты на засов.
Старый сторож дядя Ваня Полпетрович
со товарищ говорили про любовь.
Ты товарищ мой, давно тебя я знаю.
Нос крючком у тя, и водку ты не пьешь.
А скажи, к примеру, как ты размышляешь,
что ей, бабе, в жизни нать, едрена вошь?
И товарищ отвечал ему с тоскою,
прикрывая золотистые глаза.
- Кабы знал я, Полпетрович, про такое,
Я бы сра... да я бы с радостью сказал.
Я ж давно по ей, заразе, истомился,
по ее по серо-крапчатым крылам.
Раз признаться ей в открытую решился -
только ху... да только хуже сделал сам.
Удержаться не могла, захохотала,
просмеявшись, "Ах ты, филин!" - говорит.
И такое про меня еще сказала,
что обиду даже смерть не утолит.
А порой смотрю я на тую осину,
где глумилась эта стерва в те поры...
Эх, до чего же мы народ такой, мужчины,
свое сердце дарим сукам для игры.
И промолвил старый сторож дядя Слава:
- Не горюй, браток, и все они шалавы.
И у вас такие же, как у людей.
Лучше на-ка, выпей, да еще налей.
Что сова, что баба - да и хрен бы с ней.
Лучше выпей-ка, да еще налей.
А с утра, не успев опохмелиться,
лежа рядом на пожухлой на траве
сторож плакал о Людмиле-продавщице,
филин плакал о гордячке о сове.
Перевод песни
Poplar flew over to the graves,a fallen leaf dropping on dirty granite.
On the table is a glass and bread, and half a bottle,
on a pole a lantern worn creaks.
You will not meet anyone around midnight.
The doors of the cemetery are bolted.
Old Watchman Uncle Vanya Polpetrovich
with a friend they talked about love.
You are my friend, I have known you for a long time.
Crochet your nose, and you don’t drink vodka.
And say, for example, how you think,
What is she, a woman, in life, a nat, a louse?
And the comrade answered him longingly,
covering golden eyes.
- If I knew, Polpetrovich, about this,
I would have been ... yes, I would gladly say.
Well, I long languished for her, at the time of infection,
along its gray-mottled wings.
Once I decided to confess to her openly -
only hu ... yes, he did worse himself.
Could not resist, laughed,
laughing, "Oh, you owl!" - He speaks.
And she said something about me
that resentment does not even satisfy death.
And sometimes I look at the thawing aspen,
where this bitch mocked in those days ...
Oh, what are we such a people, men,
give your heart to bitches for the game.
And the old watchman, Uncle Slava, said:
- Do not worry, brother, and they are all sluts.
And you are the same as people.
Better drink, pour it.
What an owl, what a woman - and to hell with her.
Better have a drink and pour it.
And in the morning, not having time to get sober,
lying beside on stale on grass
the watchman cried about Lyudmila the saleswoman,
an eagle owl cried about a proud owl.