Текст песни
Как будто ребёнок, потерявшийся в парке: в слезах и с губами дрожащими,
Как будто старик, окружённый сворой собак агрессивной и лающей,
Как будто толпою растоптанный кот на внеочередной распродаже,
Меня ежедневно кружит, крутит, бьёт, шатает и мажет.
Машет руками девушка, что дождалась её папу с войны.
Катится с горки девочка в мире, где все поголовно – больны.
Греется счастливо парень от света ядерного гриба.
Люди целуются, а через миг снова классовая борьба.
Давка в метро, а в наушниках воет о своей любви Том Йорк.
Сегодня кому-то 20 и папа больше её не бьёт.
Сегодня кому-то 30 и папа больше ей не звонит.
Будничные заботы: ненависть к самой себе и стыд.
Крутится карусель жизни, только сильней набирая ход:
Я села на белую лошадь и нас с ней безумно трясёт.
Кто нас полюбит? Никто. Но как сильно нам в печень факт этот бьёт?
Каждый в объятьях – прекрасен. Каждый в толпе – урод.
Сколько часов я брожу по Москве и глазами ищу тот взгляд?
Жёлтые листья. Морозит. Хуёво. Суставы скрипят и болят.
Мне ничего не надо и ничего не нуждается в
Моей руке на своём локте и касании головы.
Мне всё равно – механически лыблюсь я сквозь темноту внутри.
В конкурсе пиздостраданий я по-любому займу гранд-при.
В корпусе своего тела мне наконец-то приятно жить.
Самое место душонке гнилой. Скрываюсь под маской лжи.
В рёбра - как в масло, ножа нет нежнее. Нету причин болеть
И по утрам подниматься с постели, чтобы опять смотреть:
Вместе с рассветом уходит в закат капля надежды во мне,
Не надоедает новому дню ставить меня к стене.
Перевод песни
As if a child lost in the park: in tears and with lips trembling,
As if the old man, surrounded by the sovereign dogs of aggressive and barking,
As if the crowd of a trampled cat on an extraordinary sale,
Every day he circles, turns, beats, steads and smears.
Mashes his hands the girl that waited for her dad from the war.
Rolls from a slide girl in the world, where everything is married - sick.
Bucking happily guy from the light of a nuclear mushroom.
People kiss, and through the moment there is a class struggle again.
Davka in the subway, and in the headphones, Tom York is in the headphones.
Today, someone has 20 and dad no longer beats her.
Today, someone 30 and dad does not call her anymore.
Loose concerns: hate to yourself and shame.
The routing of life is spinning, only stronger picking up:
I sat on a white horse and with her with her crazy.
Who loves us? No one. But how much to us in the liver is the fact of this beat?
Each in the arms is beautiful. Each in the crowd - freak.
How many hours I go in Moscow and I am looking for that look?
Yellow leaves. Frost. Hookly. Sustains will creak and hurt.
I don't need anything and does not need anything
My hand on your elbow and touch your head.
I don't care - mechanically smiling through the darkness inside.
In the contest of pizdostrav, I am in any GRAND-at.
In the housing of your body, I am finally nice to live.
The most place is rotten. I hide under the mask lies.
In Ribr - like in the oil, no knife is more gentle. There is no reason to root
And in the morning rise from bed to look again:
Together with the dawn goes into the sunset drop of hope in me,
It is not bored with a new day to put me to the wall.
Смотрите также: