Текст песни
Сегодня ночью на дворе возник Мороз:
«Открой, хозяйка!», - повторял он, как молитву, -
«Пусти побриться – я чудовищно оброс,
Масоны жадные мою упёрли бритву!».
А ранним утречком он вышел на крыльцо,
Взошёл звездой на небосклон родной России,
Румянцем девичьим цвело его лицо,
Черты славянские в нем явственно косили.
А на крыльце, а на крыльце
Стоит хмельной Мороз с улыбкой на лице,
И за косяк держась упрямо,
Стоит Мороз, Морозу кажется, что прямо.
Давно известно, как на бойне, на войне,
Платон мне верный друг, но истина дороже,
Но подло истина скрывается в вине,
Ведя взыскующих её к похмельной дрожи.
До дрожи дрожжи доведут – не до добра,
И в демиурга под винцом не обратиться,
А то любой вороне в жилу три пера,
Чтоб ей моментом стать блистательной жар-птицей…
А на крыльце, а на крыльце
Сидит больной Мороз с гримасой на лице,
Потухший взор направив в брёвна,
Сидит Мороз, Морозу кажется, что ровно.
Как два завета достославных совместить –
Ни дня без строчки и ни суток без стакана?
Но всякий русский предпочтёт последний чтить,
Бумагу пользуя насквозь утилитарно.
Во всём, естественно, виновен иудей –
Он славянину на пиру в затылок дышит,
И, нахватавшись разных правильных идей,
Стихи тоскливые, загадочные пишет.
А у крыльца, а у крыльца
Лежит Мороз, и на Морозе нет лица,
В уютный дом войдя без спроса,
Лежит САМо похмелье в образе Мороза.
Писали русские поэты – Мандельштам,
И Пушкинзон, и Лермонтович, пейсы брея,
Культуру перьями творя. И это штамп –
Поэт в России малость косит под еврея.
Среди сражения столкнувшихся стихий
Потомкам в память я пишу, в угрозу прозе,
И скоро свет увидят новые стихи
Под псевдонимом узнаваемым – Морозиц!
А под крыльцом, тверёз и зол,
Лежит в теньке Мороз и кушает рассол,
Дает зарок, как перед битвой…
Но завтра он опять отправится за бритвой!
САМ, 11.04.2000 г.
Перевод песни
This night Moroz appeared in the yard:
"Open up, mistress!", He repeated, as a prayer, "
"Let's shave - I've grown monstrously,
Masons greedy have ripped the razor! ».
And in the early morning he went out onto the porch,
He ascended a star to the sky of his native Russia,
Her face blossomed with a girlish blush,
Features Slavic in it clearly mowed.
And on the porch, and on the porch
It is worth the drunken Frost with a smile on his face,
And for the jamb, holding stubbornly,
It is standing Frost, Frost seems to be straight.
It has long been known, as in the slaughterhouse, in the war,
Plato is my true friend, but the truth is more precious,
But meanly the truth lurks in the wine,
Leading her desperate for a hangover.
Until the trembling yeast will bring - not to the good,
And in the demiurge under the wine does not apply,
And then any crow in the vein has three feathers,
To her the moment to become a brilliant firebird ...
And on the porch, and on the porch
Sits sick Frost with a grimace on his face,
An extinct gaze pointing to the logs,
Sits Frost, Frost seems to be exactly.
How can two glorious covenants be combined -
Not a day without a line and not a day without a glass?
But every Russian prefers the latter to honor,
Paper using utilitarian utterly.
In all, of course, the Jew is guilty -
He is a Slav at the feast in the back of his head breathing,
And, picking up different right ideas,
Poems are dreary, mysterious writes.
And at the porch, and at the porch
Frost is lying, and there is no face on Frost,
In a cozy house entering without a demand,
Lies CAMo hangover in the image of Frost.
Wrote Russian poets - Mandelstam,
And Pushkinzon, and Lermontovich, peysy shaving,
Culture with feathers creating. And this stamp -
A poet in Russia mows a little under a Jew.
Among the battle of the colliding elements
Descendants in memory, I write, in a threat to prose,
And soon the light will see new poems
Under the pseudonym of recognizable - Morosits!
And under the porch, it's firm and angry,
Lies in the shade Frost and eats brine,
Gives a vow, as before the battle ...
But tomorrow he will go for a razor again!
CAM, April 11, 2000
Смотрите также: