Текст песни Taco Hemingway - 900729
- Исполнитель: Taco Hemingway
- Название песни: 900729
- Дата добавления: 09.07.2020 | 23:56:05
- Просмотров: 318
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
900729, tak zaczyna się mój PESEL.Znowu wąsy mam jak PSL; skórę, kurtkę i sweter
a w płucach hula mi przester, w ręku dzierżę neseser
z mikrofonem. Będę pluł wersem, dajcie żyć jak laissez faire.
Myśli stukają o kości jak stuka Rumak o werbel.
Wchodzę na wyżyny zuchwały jak dwulatek na mebel.
A te hieny znów szczekały zamiast wejść na mój szczebel.
Zamiast się jąkać Joachim, lepiej wejdź na mój le-level.
Mnożę te pieśni, mejoza mitoza, i wrzeszczę jak jakiś ogromny dinozaur.
A kiedy odejdę to ma być żałoba, bo ja i mikrofon: tupolew i brzoza.
Żenię się z miastem i wnoszę swój posag. Duszę Biggiego i Cześka Miłosza.
Wszystko co robić chce w życiu to wiersze, lecz poci się serce, wylewa się proza.
Pluję pasją, ty tej pasji nie czujesz
i zachowujesz się jak nie ty i ta maska cię psuje.
Me płuca lassem są skute, znowu ta astma mnie kłuje.
Ja i me płuca cię kochamy a ty nas zaniedbujesz.
No a pamiętasz….
Jak mówiłaś że mnie kochasz?
Jak mówiłaś że mnie kochasz?
Jak mówiłaś że mnie...
Ten sen porasta płuca jak mech.
Id, ego, superego, 0.7 na trzech.
A pamiętasz?
Jak mówiłaś że mnie kochasz?
Jak mówiłaś że mnie kochasz?
Jak mówiłaś że mnie...
Lawina myśli leci na brew.
Id, ego, superego, 0.7 na trzech.
Co za pech.
Dzwonię do ciebie tak o czwartej nad ranem.
Na dworze zimowe deszcze wiec jestem raczej zalany.
Chce cię całować i wybadać twoją czaszkę i gały.
I nie przestawać tak do wiosny, wybacz, takie mam plany.
Siedem miliardów ludzi w świecie, chyba same barany
i ja, baranek boży, może możesz gładzić me rany?
Musisz mnie sklejać wciąż na nowo, jestem stale porwany.
Ty jesteś snem, wokół koszmary, jestem stale zaspany.
Odpisz, bo będę tu płakał do rana. Pojawiam się znikąd jak fatamorgana.
Kontrola nad światem jest gwarantowana, więc ty będziesz Michelle, ja Barack Obama.
Byłaś mi taka kochana. Dramat. Teraz się urwał nam kontakt.
Wiec chodzę pijany po mieście i ledwo się mieszczę w nim, ciągle się krzątam.
Ciągle się plączę, kiedyś trafię na spowiedź.
Ciągle wypluwam gardłem lawę, twoje serce lodowiec.
Chyba podniosłaś słuchawkę, słyszę twój wdech! Weź coś powiedz.
Mówisz: “spierdalaj”.
Idę dalej z ciężkim łbem jak zomowiec.
No a pamiętasz….
Jak mówiłaś że mnie kochasz?
Jak mówiłaś że mnie kochasz?
Jak mówiłaś że mnie...
Ten sen porasta płuca jak mech.
Id, ego, superego, 0.7 na trzech.
A pamiętasz?
Jak mówiłaś że mnie kochasz?
Jak mówiłaś że mnie kochasz?
Jak mówiłaś że mnie...
Lawina myśli leci na brew.
Id, ego, superego, 0.7 na trzech.
Co za pech.
Moi znajomi robią biznes a ja wciąż jestem nikim.
Cywilizują się nagminnie, a ja wciąż jestem dziki.
Do szafy schowali vansy, powoli noszą trzewiki
i poważnieją, nazywają nagle ‘moczem’ swe siki.
Biegam po mieście i cię ścigam bez przerwy.
Biegam jak kurczak bez głowy, albo jak piłkarz z rezerwy.
Boję się, że cię zobaczę, więc topię w drinkach te nerwy.
Nerwy ze stali mam. Choć chyba nie tej nierdzewnej.
Szedłem za tobą i widziałem mnóstwo.
(Na przykład) jak znikasz z nim tanią taksówką.
(Na przykład) jak idziesz jak prawdziwe bóstwo a krok twój wyraźnie huśtany jest wódką.
Widziałem też jego. Kroczył po mieście. Wyglądał obleśnie polując na niebo.
Leżał na glebie i śpiewał. O PZPNie i miejscach połkniętych przez przeszłość.
Widziałem złamane serce. Widziałem biegnące nogi.
Ja ty i Piotr… Ten warszawski tercet. Ja i mój weltschmerz, nie wiem co robić.
Ta twoja czarna sukienka. Twarz zakopana w twych rękach.
Na twarzy make-up i męka. Piszę te słowa i serce mi pęka.
Twarz taka piękna, że klękam.
A, w mojej głowie piosenka. Idę do studia, pieśni mnie wabią.
Opiszę trójkąt warszawski, ja i ty, ty i ja i ten zakapior.
Opiszę brud i luksus, pieniądz wydany na wódę i kawior.
Wchodzę do studia… Ostatni wdech.
To miasto wciąż pachnie jak szlug i kalafior.
Перевод песни
900729, так начинается мой ПЕСЕЛЬ.У меня снова усы, как PSL; кожа, куртка и свитер
и мои легкие разбиты, я держу портфель в руке
с микрофоном. Я буду плевать стих, дай мне жить как laissez faire.
Мысли стучат по костям, как стук по барабану.
Я вхожу на высоту, такую же смелую, как 2-летний ребенок, на предмет мебели.
И эти гиены снова лаяли вместо того, чтобы подойти к моей ступеньке.
Вместо того, чтобы заикаться, Иоахим, тебе лучше попасть на мой уровень.
Я умножаю эти песни, мейоз, митоз и крик, как огромный динозавр.
И когда я ухожу, это будет траур, потому что я и микрофон: Tupolew и береза.
Я женюсь на городе и приношу свое приданое. Душа Бигги и Чехоша Милоша.
Все, что я хочу сделать в жизни, - это стихи, но мое сердце вспотело, и прозу лили.
Я плюю страсть, ты не чувствуешь эту страсть
и ты ведешь себя как ты, и эта маска тебя портит.
Мои легкие выкованы, эта астма снова жалит меня.
Я и мои легкие люблю тебя, а ты пренебрегаешь нами.
И ты помнишь ...
Как ты сказал, что любишь меня?
Как ты сказал, что любишь меня?
Как вы сказали мне ...
Этот сон растет на твоих легких, как мох.
Ид, эго, суперэго, 0,7 из трех.
Ты помнишь
Как ты сказал, что любишь меня?
Как ты сказал, что любишь меня?
Как вы сказали мне ...
Лавина мыслей идет по брови.
Ид, эго, суперэго, 0,7 из трех.
Какая неудача
Я звоню тебе в четыре часа утра.
Снаружи зимний дождь довольно затоплен.
Я хочу поцеловать тебя и исследовать твой череп и парад.
И не останавливайся до весны, прости меня, это мой план.
Семь миллиардов человек в мире, вероятно, одни бараны
и я, Агнец Божий, может быть, вы можете погладить мои раны?
Тебе нужно снова и снова собирать меня, меня постоянно похищают.
Ты мечта, кошмары вокруг меня, я всегда сонный.
Ответь мне, потому что я буду плакать здесь до утра. Я появляюсь из ниоткуда, как мираж.
Контроль над миром гарантирован, так что вы будете Мишель, я, Барак Обама.
Вы были так любимы мной. Драма. Теперь наш контакт потерян.
Так что я пью по городу и с трудом вписываюсь в него, я все еще занят.
Я все еще запутался, когда-нибудь я пойду на исповедь.
Я продолжаю выплевывать лаву из своего горла, ледник твоего сердца.
Я думаю, ты поднял трубку, я слышу, как ты дышишь! Возьми что-нибудь, скажи.
Вы говорите «отвали».
Я продолжаю с тяжелой головой, как зомовец.
И ты помнишь ...
Как ты сказал, что любишь меня?
Как ты сказал, что любишь меня?
Как вы сказали мне ...
Этот сон растет на твоих легких, как мох.
Ид, эго, суперэго, 0,7 из трех.
Ты помнишь
Как ты сказал, что любишь меня?
Как ты сказал, что любишь меня?
Как вы сказали мне ...
Лавина мыслей идет по брови.
Ид, эго, суперэго, 0,7 из трех.
Какая неудача
Мои друзья занимаются бизнесом, а я все еще никто.
Они часто цивилизуются, а я все еще дикий.
Они спрятали фургоны в шкафу, они медленно носят обувь
и они становятся серьезными, они внезапно называют свою мочу своей мочой.
Я бегаю по городу и преследую тебя все время.
Я бегаю как курица без головы или как футболист из резерва.
Боюсь, я увижу тебя, поэтому я утопил эти нервы в напитках.
У меня стальные нервы. Хотя, вероятно, не нержавеющая.
Я следил за тобой и многое видел.
(Например) как вы исчезаете с дешевым такси.
(Например), если вы ходите как настоящее божество и ваш шаг явно раскачивается водкой.
Я также видел его. Он гулял по городу. Он выглядел противно, охотясь на небо.
Он лежал на земле и пел. О ПЗПН и местах, проглоченных прошлым.
Я видел разбитое сердце. Я видел бегущие ноги.
Я, ты и Петр ... Это варшавское трио. Я и мой Вельчмерц, я не знаю, что делать.
Это твое черное платье. Лицо похоронено в твоих руках.
Макияж и мучения на лице. Я пишу эти слова, и мое сердце разрывается.
Лицо настолько красивое, что я становлюсь на колени.
О, песня в моей голове. Я иду в студию, меня завлекают песни.
Я опишу Варшавский треугольник, я и ты, ты и я, и этот капюшон.
Я опишу грязь и роскошь, деньги, потраченные на воду и икру.
Я вхожу в студию ... Последнее дыхание.
Этот город до сих пор пахнет шлаком и цветной капустой.