Текст песни
М. Б.
I
Во вторник начался сентябрь.
Дождь лил всю ночь.
Все птицы улетели прочь.
Лишь я так одинок и храбр,
что даже не смотрел им вслед.
Пустынный небосвод разрушен,
дождь стягивает просвет.
Мне юг не нужен.
II
Тут, захороненный живьем,
я в сумерках брожу жнивьем.
Сапог мой разрывает поле,
бушует надо мной четверг,
но срезанные стебли лезут вверх,
почти не ощущая боли.
И прутья верб,
вонзая розоватый мыс
в болото, где снята охрана,
бормочут, опрокидывая вниз
гнездо жулана.
III
Стучи и хлюпай, пузырись, шурши.
Я шаг свой не убыстрю.
Известную тебе лишь искру
гаси, туши.
Замерзшую ладонь прижав к бедру,
бреду я от бугра к бугру,
без памяти, с одним каким-то звуком,
подошвой по камням стучу.
Склоняясь к темному ручью,
гляжу с испугом.
IV
Что ж, пусть легла бессмысленности тень
в моих глазах, и пусть впиталась сырость
мне в бороду, и кепка -- набекрень --
венчая этот сумрак, отразилась
как та черта, которую душе
не перейти --
я не стремлюсь уже
за козырек, за пуговку, за ворот,
за свой сапог, за свой рукав.
Лишь сердце вдруг забьется, отыскав,
что где-то я пропорот: холод
трясет его, мне в грудь попав.
V
Бормочет предо мной вода,
и тянется мороз в прореху рта.
Иначе и не вымолвить: чем может
быть не лицо, а место, где обрыв
произошел?
И смех мой крив
и сумрачную гать тревожит.
И крошит темноту дождя порыв.
И образ мой второй, как человек,
бежит от красноватых век,
подскакивает на волне
под соснами, потом под ивняками,
мешается с другими двойниками,
как никогда не затеряться мне.
VI
Стучи и хлюпай, жуй подгнивший мост.
Пусть хляби, окружив погост,
высасывают краску крестовины.
Но даже этак кончиком травы
болоту не прибавить синевы...
Топчи овины,
бушуй среди густой еще листвы,
вторгайся по корням в глубины!
И там, в земле, как здесь, в моей груди
всех призраков и мертвецов буди,
и пусть они бегут, срезая угол,
по жниву к опустевшим деревням
и машут налетевшим дням,
как шляпы пу'гал!
VII
Здесь на холмах, среди пустых небес,
среди дорог, ведущих только в лес,
жизнь отступает от самой себя
и смотрит с изумлением на формы,
шумящие вокруг. И корни
вцепляются в сапог, сопя,
и гаснут все огни в селе.
И вот бреду я по ничьей земле
и у Небытия прошу аренду,
и ветер рвет из рук моих тепло,
и плещет надо мной водой дупло,
и скручивает грязь тропинки ленту.
VIII
Да, здесь как будто вправду нет меня,
я где-то в стороне, за бортом.
Топорщится и лезет вверх стерня,
как волосы на теле мертвом,
и над гнездом, в траве простертом,
вскипает муравьев возня.
Природа расправляется с былым,
как водится. Но лик ее при этом --
пусть залитый закатным светом --
невольно делается злым.
И всею пятернею чувств -- пятью --
отталкиваюсь я от леса:
нет, Господи! в глазах завеса,
и я не превращусь в судью.
А если на беду свою
я все-таки с собой не слажу,
ты, Боже, отруби ладонь мою,
как финн за кражу.
IX
Друг Полидевк, тут все слилось в пятно.
Из уст моих не вырвется стенанье.
Вот я стою в распахнутом пальто,
и мир течет в глаза сквозь решето,
сквозь решето непониманья.
Я глуховат. Я, Боже, слеповат.
Не слышу слов, и ровно в двадцать ватт
Перевод песни
M. B.
I
September began on Tuesday.
It rained all night.
All the birds flew away.
I am so alone and brave
that he didn’t even look after them.
The desert sky is destroyed
rain tightens the gap.
I don’t need the south.
II
Here, buried alive
I wander at dusk with stubble.
My boot breaks the field
Thursday is raging over me
but the cut stems climb up
almost without pain.
And twigs of willows
sticking a pink cape
to the swamp where the protection is removed,
mutter, toppling down
the nest of julan.
III
Knock and squish, bubble, rustle.
I will not speed up my step.
All you know is a spark
extinguish the carcass.
Frozen palm pressed to the hip
I am wandering from hillock to hillock,
without memory, with one kind of sound,
Sole knock on stones.
Leaning towards a dark creek
I look with a fright.
IV
Well let the shadow of meaninglessness fall
in my eyes and let the damp soak
my beard, and cap - on one side -
crowning this dusk, reflected
like that trait that soul
don't go -
I do not aspire already
for the visor, for the button, for the collar,
for his boot, for his sleeve.
Only my heart will suddenly beat, finding
that somewhere i'm a proporot: cold
shakes him, hitting me in the chest.
V
Water mumbles before me
and frost lasts in the gap of the mouth.
There is no other way to say: what can
to be not a face, but a place where a cliff
happened?
And laughter is my crooked
and the gloomy mess worries.
And the gust crumbles the darkness of the rain.
And the image is my second, as a man,
running from reddish eyelids
jumps on the wave
under the pine trees, then under the willows,
interferes with other doubles,
like never getting lost to me.
VI
Knock and squish, chew on a rotten bridge.
Let the abyss surround the graveyard
suck the paint of the cross.
But even that tip of the grass
not add blue to the swamp ...
Tramp of a sheep,
storm among the thick foliage
invade the roots into the depths!
And there, in the earth, like here, in my chest
wake up all the ghosts and the dead
and let them run, cutting a corner,
stubble to deserted villages
and wave to the raging days
like pu'gal hats!
VII
Here in the hills, among the empty skies
among roads leading only to the forest,
life backs away from itself
and looks in amazement at the forms,
noisy around. And the roots
cling to a boot, sniffling,
and all the lights in the village go out.
And now I am wandering around nobody’s land
and I ask for non-existence,
and the wind tears warm from my hands
and splashing hollow water over me,
and twists the dirt footpath tape.
VIII
Yes, it’s as if there really isn’t me here
I'm off to the side.
Stubble puffs and climbs up,
like hair on a dead body
and above the nest, stretched out in the grass,
boils ants fuss.
Nature is cracking down on the past
as usual. But her face is
let it bathed in sunset light -
involuntarily becomes evil.
And with all five senses - five -
I start from the forest:
no Lord! in the eyes of the veil
and I will not turn into a judge.
And if your trouble
I still won’t go wrong with myself,
you god cut off my palm
like a Finn for stealing.
IX
Friend Polidevk, everything merged into a blur.
A groan will not break out of my mouth.
Here I am standing in an open coat
and the world flows into the eyes through a sieve,
through a sieve of misunderstanding.
I am deaf. I, God, are blind.
I can’t hear words, and at exactly twenty watts