Текст песни
В советские годы
про авторитетов
еще не снимали
скандальных телесюжетов.
Винтом, черняшкой, марафетом
по притонам где-то
здоровье убивали
только урки и поэты.
Работяги спиртом
обжигали глотки.
Слухи и легенды ходили
о воровских сходках.
Пацанята собирались
вечером у голубятни,
чтобы со свистом в небе
чубатых погонять им.
На районе – в уважухе
фиксатый дядя Вася,
а по улицам открыто
не ходили пидарасы.
Участковый знал в лицо
всю окрестную шпану.
После танцев были драки
в городском саду.
За сказанное слово
всегда могли спросить,
и не надо тут горбатого
лепить, моросить.
Кого-то провожали в армию
защищать страну,
кого-то на тюрьму,
типа, искупать вину.
Правда у каждого своя,
я согласен,
но язык силы
всем предельно ясен.
В ярости бык
атакует ткань красную,
человек может быть
в сто раз опасней.
В дикие девяностые
Шварценнегер с плаката
сказал молодым:
«Ты можешь все, как Терминатор».
Никого не бойся,
это новое время,
бери от жизни все,
кто не дает –
ставь на колени.
Старый урка хрипел,
сжимал в руке заточку,
один против десяти
спортсменов: «Бычье,
никаких правил, никаких понятий,
вы ж за деньги удавите
отца родного с матерью».
Товарищи Калашников,
Макаров, Токарев
стали спорить друг с другом,
по-жестокому.
Малиновый пиджак
на плечах, как мантия –
короли из народа,
демократия.
Рыжье, бэха –
пацаны шли к успеху.
Черви съели тех,
кто не успел с темы съехать.
Романтично,
как зефир в шоколаде.
Это все лохам покажут
по телеку в «Бригаде».
Правда у каждого своя,
я согласен,
но язык силы
всем предельно ясен.
В ярости бык
атакует ткань красную,
человек может быть
в сто раз опасней.
– Слышь, это наш коммерс,
мы его крыша.
– А вы чьи будете?
– Щас все распишем.
Такие разговоры
теперь вы не услышите,
и будет лучше,
если будете как мыши вы.
Посчитано, поделено,
семь раз перепроверено,
никого не удивишь
шестисотым мерином.
Дела легальны, и
все меньше выстрелов.
Свои чиновники, полковники,
министры
копают глубже русла
для финансовых потоков.
Все на крючке,
свободных нету от оков пороков.
Не дремлет око
старшего брата –
одни щемятся в Лондон,
другие заезжают в хаты.
Зачем есть крошки,
если есть красные корки,
кому икорка,
кому полынь горькая.
Пока неудачники
на кухнях синьку квасят,
серьезные люди бюджеты пилят
железом власти.
Правда у каждого своя,
я согласен,
но язык силы
всем предельно ясен.
В ярости бык
атакует ткань красную,
человек может быть
в сто раз опасней.
Перевод песни
During the Soviet years
about authorities
haven't filmed yet
scandalous TV spots.
With a screw, a little black girl, a marafet
in brothels somewhere
health was killed
only urks and poets.
Hard workers with alcohol
burned their throats.
Rumors and legends circulated
about thieves' gatherings.
The boys were going
in the evening at the dovecote,
to whistle in the sky
chubaty drive them.
In the area - in respect
fixed uncle Vasya,
and the streets are open
fagots didn't go.
The precinct knew by sight
all the surrounding punks.
There were fights after dancing
in the city garden.
For the spoken word
could always ask
and no hunchback here
sculpt, drizzle.
Someone was escorted to the army
defend the country,
someone to jail,
like to atone for the fault.
Everyone has their own truth,
I agree,
but the language of power
is very clear to everyone.
A furious bull
attacks the red fabric,
man can be
a hundred times more dangerous.
In the wild nineties
Schwarzenegger from the poster
said to the young:
"You can do anything like the Terminator."
Don't be afraid of anyone
this is a new time
take everything from life,
who does not give -
put on your knees.
The old urka wheezed,
clutching a sharpener in his hand,
one against ten
athletes: "Bovine,
no rules, no concepts
you strangle for money
father and mother ”.
Comrades Kalashnikov,
Makarov, Tokarev
began to argue with each other,
in a cruel way.
Crimson blazer
on the shoulders like a mantle -
kings of the people,
democracy.
Redhead, beha -
boys went to success.
The worms ate those
who did not have time to leave the topic.
Romantic,
like chocolate covered marshmallows.
All the fuckers will show it
on TV at the Brigade.
Everyone has their own truth,
I agree,
but the language of power
is very clear to everyone.
A furious bull
attacks the red fabric,
man can be
a hundred times more dangerous.
- Hey, this is our commerce,
we are his roof.
- Whose will you be?
- Right now, we'll sign everything.
Such conversations
now you won't hear
and it will be better
if you are like a mouse.
Calculated, divided,
rechecked seven times,
you will not surprise anyone
six hundred gelding.
The business is legal and
fewer shots.
Its officials, colonels,
ministers
dig deeper than the channel
for financial flows.
Everyone's on the hook
free from the shackles of vices.
The eye does not sleep
older brother -
some pinch to London,
others come to the huts.
Why are there crumbs
if there are red crusts,
to whom caviar,
to whom the wormwood is bitter.
Until the losers
in kitchens they ferment blue,
serious people are sawing budgets
iron of power.
Everyone has their own truth,
I agree,
but the language of power
is very clear to everyone.
A furious bull
attacks the red fabric,
man can be
a hundred times more dangerous.
Смотрите также: