Текст песни Елена Касьян - 3-е письмо к Тэйми
- Исполнитель: Елена Касьян
- Название песни: 3-е письмо к Тэйми
- Дата добавления: 12.01.2019 | 16:15:13
- Просмотров: 425
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
Письмо первоеЧто ты знаешь, Тэйми, о других, не таких, как мы,
У которых ни трещины нет в середине кормы,
У которых тела упруги, рубашки заправленные в штаны,
И всегда заточены сабли, и курки всегда взведены,
И ни капли чувства вины.
Как друг друга они целуют, Тэйми, и зубы у них блестят,
Они делают даже не то, что могут, а только то, что хотят,
Как идёт им любой цвет и всякий наряд,
Как их матери гладят им брюки,
а они изнывают от скуки и вечно на чём-то торчат,
как отцы их молчат.
Знаешь, Тэйми, как их женщины жарки и как легки,
как похожи они на тех, о которых ты пишешь стихи,
Но внутри у них что-то такое, что лучше тебе не знать,
и наутро у них на лбу проступают грехи,
и они накладывают мэйк-ап,
каждый раз, как только покинут кровать.
Если бы, Тэйми, они были такие же точно, как я и ты,
Их бы каждая тварь узнавала за три версты,
И за ними бы волочилась до самых ворот,
И заглядывала бы им в глаза и смотрела в рот,
Потому что легко отхватить от чужих щедрот,
Когда мясо с изнанки, и прямо вот…
Но к чему эти тонкости, если они вокруг
беззаботно спят, не разнимая рук,
Голоса их хмельны, и податлива плоть у подруг,
И пускай они реагируют уже не на смысл, а на звук,
но у них не бывает никакого «вдруг»…
И ты думаешь, Тэйми, что мы их переживём,
Потому что мы верим, и знаем, куда идём,
Потому что любовь мы из каждой строки наскребём…
Но ты знаешь, Тэйми, несправедливость вся в том,
Что они изнутри сияют точно таким же огнём,
Как и мы, когда любят друг друга…
И мы никогда не поймём,
Как у них получилось не выпасть из круга.
Письмо второе
Кто мы, Тэйми, скажи, как нам себя назвать -
Каждый раз, как в последний, ложащиеся в кровать?
Не научены ничему, кроме петь, писать и страдать,
И разматывать сердце, как пластырь,
Чтобы вечно кого-то латать.
Мы не лекари и не пекари… мы даже не рыбаки.
Но порой нас вскрывает так, что свет пробивает кишки.
Тяжелы наши мысли, слёзы легки.
Отчего же нам плачется, Тэйми, какая у нас беда?
Просто стыдно признаться, как взрослым нам хочется иногда,
Чтобы мама и папа любили нас маленьких, там и тогда…
Ладно, не думай об этом… так, ерунда.
Ты замечаешь, Тэйми, как ночью взмывают над городом наши дома,
И летят всё выше и выше? И можно сойти с ума,
Понимая, что утром с нами случится не небо, не космос, а та же тюрьма,
И мы сходим с ума, но привычно выходим опять из своих квартир,
И идём покупать хлеб и кефир.
Из своих персональных пустынь шлём друг другу скупые звонки,
Из двухкомнатных поднебесий, из чумы, из пурги, из цинги -
Мы всё тянем незримые нити, словно пальцы одной руки,
Но по-прежнему так далеки…
Всё, за что нас полюбят, Тэйми, не сейчас, а когда-то потом,
Мы уместим в одной тетради всё целиком.
Если нам повезёт, наша музыка останется под потолком
колдовать, вынимая душу.
Посмотри, я ведь тоже трушу.
Но это же вовсе не повод молчать о чём-то таком…
Кто мы, Тэйми, скажи, если дарим то смерть, то любовь, то грусть,
Я смотрю на нас, слушаю, трогаю, и не разберусь.
Всё окажется просто однажды - я взлечу и на звонкие нити порвусь,
И рассыплюсь по небу, как ты.
Ну и пусть, моя радость… и пусть, пусть…
Письмо третье
Слушай, слушай, это же глупо – вот так надраться, чтоб всё посметь.
С вечера в сердце мерцает золото, утром в башке звенит только медь.
Если вечно с изнанки ноет, а с лицевой ещё можно терпеть -
Это не жизнь, Тэйми, это такая смерть.
Просто однажды от нас уезжают, уходят, и с кем-то живут далеко
самые наши любимые –
падают в прошлое, как в молоко.
И больше оттуда ни звука, ни строчки, ни слова - вообще, ничего!
Ты живёшь потом, а в тебе дыра – величиной с тебя самого.
Иногда ты в неё смотришь и думаешь: ого!..
Слушай, Тэйми, ведь мы потому так легко проживаем друг друга насквозь,
Что ныр
Перевод песни
First letterWhat do you know, Taimi, about others, not like us,
Which have no cracks in the middle of the stern,
Whose bodies are resilient, their shirts tucked into their pants,
And the sabers are always sharpened, and the hammers are always cocked,
And not a bit of guilt.
Like they kiss each other, Taimey, and their teeth shine
They do not even what they can, but only what they want,
How does any color and any outfit go to them,
How their mothers iron their pants
and they are weary of boredom and always stick out on something,
how their fathers are silent.
You know, Taimi, how their women are hot and how light,
how similar they are to those about whom you write poetry,
But inside they have something that you better not know
and the next morning sins appear on their foreheads,
and they make up
every time they leave the bed.
If, Taimi, they were just like me and you,
Each creature would recognize them for three miles,
And behind them I would drag myself to the very gates,
And would have looked into their eyes and looked into her mouth,
Because it’s easy to catch bounties from strangers,
When the meat is inside out, and right here ...
But why these subtleties, if they are around
sleep carefree without spreading hands
Their voices are drunk and their flesh is malleable
And even if they do not react to meaning, but to sound,
but they don’t have any “suddenly” ...
And you think, Taimi, that we will survive them,
Because we believe and know where we are going,
Because we scratch love from every line ...
But you know, Taimi, all injustice is
That from within they shine with exactly the same fire
Like us when we love each other ...
And we will never understand
How did they manage not to fall out of the circle.
Second letter
Who are we, Taimi, tell us how to call ourselves -
Every time, like the last, laying down in bed?
Learned nothing but to sing, write and suffer,
And unwind the heart like a band-aid
To patch someone forever.
We are not healers and not bakers ... we are not even fishermen.
But sometimes it opens us up so that light pierces the gut.
Our thoughts are heavy, tears are easy.
Why are we crying, Taimi, what trouble do we have?
It’s just a shame to admit how adults we sometimes want
To mom and dad loved us little, there and then ...
Well, don’t think about it ... so, nonsense.
You notice, Tamie, how our houses soar above the city at night,
And fly higher and higher? And you can go crazy
Understanding that in the morning not the sky, not the cosmos, but the same prison will happen to us,
And we go crazy, but we habitually go out of our apartments again,
And we go to buy bread and kefir.
From our personal deserts we send each other mean calls,
From two-room heavens, from plague, from snowstorm, from scurvy -
We all pull invisible threads, like fingers of one hand,
But still so far away ...
Everything that they love us for, Taimey, not now, but sometime later,
We will fit all in one notebook.
If we are lucky, our music will remain under the ceiling
conjure, taking out the soul.
Look, I’m also rubbing.
But this is not a reason to be silent about something like that ...
Who are we, Taimi, say, if we give death, then love, then sadness,
I look at us, listen, touch, and I won’t figure it out.
Everything will turn out to be just once - I’ll take it and tear it on voiced threads,
And scatter in the sky like you.
Well, let, my joy ... and let, let ...
Third letter
Listen, listen, this is stupid - like this to get drunk to dare everything.
In the evening, gold flickers in the heart, in the morning only copper rings in the head.
If forever aching from the inside, but with the front you can still endure -
This is not life, Taimi, this is such a death.
Just once they leave us, leave us, and live with someone far
our most beloved ones -
fall into the past, like milk.
And more from there, not a sound, not a line, not a word - in general, nothing!
You live later, and a hole in you - the size of yourself.
Sometimes you look at it and think: wow! ..
Listen, Taimi, because we are so easy to live through each other,
What a dive