Текст песни Аля Кудряшева - Там, где ветер вычищен, свеж, черняв...
- Исполнитель: Аля Кудряшева
- Название песни: Там, где ветер вычищен, свеж, черняв...
- Дата добавления: 23.08.2021 | 08:36:09
- Просмотров: 128
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
Там, где ветер вычищен, свеж, черняв,Там, где желтое солнце хрустит поджаристо,
Господи, верни мне хоть немножко меня.
Пожалуйста...
Наверное, раньше - проще, но я не помню, счастливый, неосмысленный истукан, я помню - радуга влезла на подоконник и зацепилась краешком за стакан. На фотопленке видно: лежу с раскрасками, грожу кому-то маленьким кулаком, родные руки, теплые, пахнут ласково, фиалками и, наверное, молоком;Такой вот ангел в путанице пеленочной, вокруг все охают, ахают: "Ну, дела!.." Не знаю, говорят, я была смышленая, заговорила, раньше, чем родилась. Что ж - говорят, и ладно, поверю на слово, молочный не отвяжется запашок, ноябрь, глухая осень - случайно, наскоро, а дальше - что поделать - отсчет пошел.
А дальше - тоже слабо - но всё же явственней - как тихие слова, как последний вздох, весенний первый грипп налетает ястребом, хватает и уносит в свое гнездо. Считая, что я не слышу, прозрачным шепотом, дыхание нервозное отпустив: "Как вовремя спохватились, кто знает - что потом? Еще два дня - и было бы не спасти." Запрятавшись, затаившись под чьей-то шубкой, я вникаю в эту горькую мамью речь. Я поняла - я маленькая, я хрупкая, мне нужно постараться себя беречь. Реву в подушку, легочным хриплым клекотом, выходит, жить - безвыходней и больней. Храню себя, боюсь, берегу далекую, неведомую искорку в глубине.
Стареет мама, вдруг умирает бабушка, так не бывает? Правда же? Ну, скажи... В широкой паутине забилась бабочка, и трепетом обвиняет меня во лжи, а мне двенадцать. Уличными кошмарами пугает телевизор под рождество. Я прижимаюсь к маме покрепче - мало ли, метет декабрь снежной гнилой листвой. Люблю тебя, пророчества не сбываются, вот только мертвый профиль... Народ, скамья. А в голове со скрипом, но выбивается: "Выходит, существую не только я." Освобождаю место под эту истину, вдыхаю, не пытаясь пока понять. На небе снова звезды - глазеют пристально на глупую беспомощную меня. Пришла из школы, красная - прямо с улицы, вздыхают: "Непослушная егоза." Чем ближе -тем всё правильнее рисуется, всё беспощадней смотрит глаза-в глаза.
Застенчивая, хоть порой и не в меру наглая, измучает и потупится "Извини..." А перед первым курсом подстриглась наголо, как будто бы это может всё изменить. Да ладно, всё бывает, хотя бы честная, какое "сложно" - просто семнадцать лет. Купила две тетрадки и пачку "Честера"- такой стандартный девочковый комплект. Дожди и ссоры, время на грани вымысла, в каникулы загорела - была в Литве - не то чтоб поумнела, скорее выросла, зато хоть научилась варить глинтвейн. Характер - да, не сахар, слова отточены, густая бахрома по краям штанин. Наверно, уже привыкла, что рядом топчется влюбленный и отвергнутый гражданин. И мама не гордится подобной дочерью, три ночи дома, месяц - друзья в Москве. А засыпать страшнее и одиночее, перехожу дорогу на красный свет.
Летят, летят минуты холодным бисером, дождем звенящим сыплются на ладонь. Люблю широкоплечих и независимых, очкастых, с рыжеватою бородой. Они сильнее неба и с каждым справятся, легко смеются, ветер, огонь в груди. Я их капризный ангел, но им не нравится, когда реву, цепляясь: "Не уходи". Такая осень, долгая неуютная, какой там страх - мне в прорубь бы с головой. Стираю письма - жгла бы, но жаль компьютера, и притворяюсь ласковой и живой.
Поет Нева и небо закатом застило, я слышу как поет подо льдом вода. Люблю очкастых - жизнь выдает глазастого, лохматого, узкоплечего - навсегда. Иду себе, шагаю по струнке тоненькой, из облаков вытягиваю лучи. Из детства лезет радуга с подоконника, босая радость, острая - хоть кричи, неистовая, искрящаяся, глубинная, светящаяся ночами, слепая днем. Сижу, учусь, читаю и жду любимого - Любимого - хоть гори оно всё огнем.
Проходит ночь, что может быть замечательней, за ней неслышным шагом приходит день, ищу себя, ищу под столом и тщательно, бессмысленно - меня уже нет нигде. Копаюсь в том, что глупо и возмутительно ошибочно называется головой. Остались: страх - за маму (звонок ро
Перевод песни
Where the wind is cleaned, fresh, Chernyow,Where the yellow sun crunches fringe,
Lord, Return me at least a little me.
Please...
Probably earlier - it's easier, but I do not remember, a happy, uncommunicative idol, I remember - the rainbow rushed to the windowsill and clung to the edge of the glass. It can be seen on the film: I am visible with coloring, Grozhu to someone with a small fist, native hands, warm, smell like gentle, violets and, probably, milk; such an angel in the confusion of the diaper, around everything, Ahaut: "Well, things! .. "I don't know, they say, I was intelligent, spoke, before, than was born. Well - they say, and okay, I will believe on the word, the dairy will not harm the pan, November, a deaf autumn - by chance, naskoro, and then - what to do - the countdown went.
And then - too, weakly - but still clearly - like quiet words, as the last sigh, the spring first flu is flown by a hawk, grabs and takes into his nest. Considering that I do not hear, a transparent whisper, the breath of a nervous released: "How in time they spooled, who knows - what then? Two more days - and it would not be saved." Speeding, hawking under someone's fur coat, I am in your speech in this bitter mom. I understood - I'm small, I'm fragile, I need to try myself to protect yourself. The roar in the pillow, the pulmonary hoarse scream, it comes out, live - hopeless and hurts. I wrap myself, I'm afraid, the shore is far away, an unknown spark in depth.
Mom agitates, suddenly the grandmother die, does not happen? It's true? Well, tell me ... A butterfly scored in a wide web, and thrust me to lies, and I have twelve. Street nightmares scares TV for Christmas. I pressed to my mother's strengthening - it is not enough, a snowy peeler foliage. I love you, prophecies do not come true, just a dead profile ... People, bench. And in the head with a creak, but knocks out: "It turns out, there is not only me." I free the place for this truth, inhale, without trying to understand. In the sky again, the stars are staring intently on a stupid helpless me. Came from school, red - right from the street, sigh: "Naughty Him." The closer -ham, it's more correctly drawn, everything is hard to look at the eyes-eyes.
Shy, although sometimes it's not a measure of the floor, Ishmates and "Sorry ...", and in front of the first course, a naked thing crashed, as if it could change everything. Come on, everything happens, at least honest, what is "difficult" - just seventeen years old. I bought two notebooks and pack of "Chester" - such a standard girl set. Rain and quarrels, time on the verge of fiction, tanned on the holidays - was in Lithuania - not that he wondered, rather grew up, but at least he learned to cook Mulled wine. Character - yes, not sugar, the words are deposited, thick fringe on the edges of the pantian. Probably, he was already accustomed to that nearby the in love and rejected citizen. And Mom does not pride in a similar daughter, three nights at home, a month - friends in Moscow. And fall asleep worse and solid, turn the road to the red light.
We fly, fly a minute with cold beads, rain ringing to the palm. I love broadcasters and independent, glasses, with a reddish beard. They are stronger than the sky and they will cope with each, easily laugh, wind, chest fire. I am their capricious angel, but they do not like when the roar, clinging: "Do not leave." Such autumn, long uncomfortable, what fear there is to me in a hole with your head. I washing the letters - I would like, but sorry for the computer, and pretend to be affectionate and alive.
Sings Neva and the sky with sunset, I hear how the water sings under ice. I love glasses - life gives the sneaky, shaggy, narrow-hearted - forever. I am going to yourself, walking on the string thin, stretching the rays from the clouds. From childhood, rainbow climbs from the windowsill, barely joy, sharp - even cry, frantic, sparkling, deep, glowing at night, blinded during the day. I sit, I study, I read and wait for my beloved - a loved one - at least burning it all fire.
The night passes, which can be wonderful, after her, the day comes, looking for himself, looking for a table and carefully, meaningless - I'm not anywhere else. I fell into the fact that it is stupid and indulted mistakenly called head. Remained: fear for mom (RO call