Текст песни Арсений Тарковский - Эвридика.Первые свидания .
- Исполнитель: Арсений Тарковский
- Название песни: Эвридика.Первые свидания .
- Дата добавления: 02.07.2019 | 05:36:03
- Просмотров: 258
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
У человека телоОдно, как одиночка.
Душе осточертела
Сплошная оболочка
С ушами и глазами
Величиной в пятак
И кожей - шрам на шраме,
Надетой на костяк.
Летит сквозь роговицу
В небесную криницу,
На ледяную спицу,
На птичью колесницу
И слышит сквозь решетку
Живой тюрьмы своей
Лесов и нив трещотку,
Трубу семи морей.
Душе грешно без тела,
Как телу без сорочки, -
Ни помысла, ни дела,
Ни замысла, ни строчки.
Загадка без разгадки:
Кто возвратится вспять,
Сплясав на той площадке,
Где некому плясать?
И снится мне другая
Душа, в другой одежде:
Горит, перебегая
От робости к надежде,
Огнем, как спирт, без тени
Уходит по земле,
На память гроздь сирени
Оставив на столе.
Дитя, беги, не сетуй
Над Эвридикой бедной
И палочкой по свету
Гони свой обруч медный,
Пока хоть в четверть слуха
В ответ на каждый шаг
И весело и сухо
Земля шумит в ушах.
Свиданий наших каждое мгновенье,
Мы праздновали, как богоявленье,
Одни на целом свете. Ты была
Смелей и легче птичьего крыла,
По лестнице, как головокруженье,
Через ступень сбегала и вела
Сквозь влажную сирень в свои владенья
С той стороны зеркального стекла.
Когда настала ночь, была мне милость
Дарована, алтарные врата
Отворены, и в темноте светилась
И медленно клонилась нагота,
И, просыпаясь: "Будь благословенна!" -
Я говорил и знал, что дерзновенно
Мое благословенье: ты спала,
И тронуть веки синевой вселенной
К тебе сирень тянулась со стола,
И синевою тронутые веки
Спокойны были, и рука тепла.
А в хрустале пульсировали реки,
Дымились горы, брезжили моря,
И ты держала сферу на ладони
Хрустальную, и ты спала на троне,
И - Боже правый! - ты была моя.
Ты пробудилась и преобразила
Вседневный человеческий словарь,
И речь поьгорло полнозвучной силой
Наполнилась, и слово ты раскрыло
Свой новый смысл и означало: царь.
На свете все преобразилось, даже
Простые вещи - таз, кувшин, - когда
Стояла между нами, как на страже,
Слоистая и твердая вода.
Нас повело неведомо куда.
Пред нами расступались, как миражи,
Построенные чудом города,
Сама ложилась мята нам под ноги,
И птицам с нами было по дороге,
И рыбы поднимались по реке,
И небо развернулось перед нами...
Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке.
Предчувствиям не верю и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет.
Бессмертны все. Бессмертно все. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.
Живите в доме - и не рухнет дом.
Я вызову любое из столетий,
Войду в него и дом построю в нем.
Вот почему со мною ваши дети
И жены ваши за одним столом -
А стол один и прадеду и внуку:
Грядущее свершается сейчас,
И если я приподнимаю руку,
Все пять лучей останутся у вас.
Я каждый день минувшего, как крепью,
Ключицами своими подпирал,
Измерил время землемерной цепью
И сквозь него прошел, как сквозь Урал.
Я век себе по росту подбирал.
Мы шли на юг, держали пыль над степью;
Бурьян чадил; кузнечик баловал,
Подковы трогал усом, и пророчил,
И гибелью грозил мне, как монах.
Судьбу свою к седлу я приторочил;
Я и сейчас, в грядущих временах,
Как мальчик, привстаю на стременах.
Мне моего бессмертия довольно,
Чтоб кровь моя из века в век текла.
За верный угол ровного тепла
Я жизнью заплатил бы своевольно,
Когда б ее летучая игла
Меня, как нить, по свету не вела.
Перевод песни
In humans, the bodyOne, as a loner.
I'm sick of the soul
Solid shell
With ears and eyes
The value of the penny
And skin - a scar on a scar,
Put on the backbone.
Flies through the cornea
To the heavenly crinica,
On the ice needle,
On the bird chariot
And hears through the bars
Living his prison
Forest and cornfield rattle,
The tube of the seven seas.
Sinful to the soul without a body
As a body without a shirt, -
No thought, no business
No intention, no lines.
Riddle without solving:
Who will come back,
Dancing on the playground
Where there is no one to dance?
And I dream of another
Soul, in other clothes:
Lit, running
From timidity to hope
Fire, as alcohol, without shadow
Leaves on the ground
In memory a bunch of lilacs
Leaving on the table.
Child run don't setui
Over Eurydice poor
And a stick around the world
Get your brass hoop
Until at least a quarter of the hearing
In response to each step
And fun and dry
The earth roars in the ears.
Dating our every moment,
We celebrated as Epiphany,
Alone in the whole world. You were
Bold and easier bird wing,
On the stairs, like dizziness,
Through the run down and led
Through the wet lilac in their possession
On the other side of the mirror glass.
When night fell, I had mercy
Granted altar gates
Opened and glowed in the dark
And slowly nodded,
And waking up: & quot; Be blessed & # 33; & quot; -
I spoke and knew that boldly
My blessing: you slept,
And touch the eyelids blue universe
To you lilac stretched from the table,
And blue eyelids touched
They were calm, and the hand of heat.
And in the crystal the rivers pulsed,
The mountains smoked, the seas darted,
And you held the sphere in your palm
Crystal, and you slept on the throne,
And - dear God, & # 33; - you were mine.
You woke up and transformed
Casual human dictionary,
And the speech was full of sound force
Filled, and the word you opened
His new meaning and meant: the king.
Everything changed in the world, even
Simple things - a basin, a jug - when
It was between us, as a guard,
Layered and solid water.
We were led to no where.
They parted before us like mirages
Built by wonder of the city,
Mint itself went to our feet,
And the birds were with us on the road,
And the fish went up the river,
And the sky turned around before us ...
When fate followed us,
Like crazy with a razor in hand.
I do not believe in foreboding and will accept
I'm not afraid. Neither slander nor poison
I do not run. There is no death in the world.
All are immortal. Immortal all. Do not
To fear death at the age of seventeen,
Not at seventy. There is only reality and light
Neither darkness nor death is in this world.
We are all on the seashore,
And I'm one of those who choose networks,
When is immortality jamb.
Live in the house - and the house will not collapse.
I will call any of the centuries
I will enter it and build a house in it.
That's why your children are with me.
And your wives at the same table -
And the table is one and great-grandfather and grandson:
The coming is done now
And if I raise my hand,
All five rays will remain with you.
Every day I past, as lining,
Klyuchitsami propped up
Measured by time surveyor chain
And passed through it, like through the Urals.
I have picked up my age by height.
We went south, kept dust over the steppe;
Burian chadil; grasshopper spoiled,
Horseshoes touched usom, and prophesied,
And death threatened me like a monk.
I straightened my destiny to the saddle;
I now, in the coming times,
Like a boy, I stand on my stirrups.
My immortality is enough for me
So that my blood flowed from century to century.
For the right angle of even heat
I would pay my life willfully
When would her flying needle
I, like a thread, the world did not lead.