Текст песни Михаил Щербаков - Балаган I
- Исполнитель: Михаил Щербаков
- Название песни: Балаган I
- Дата добавления: 17.06.2019 | 14:02:03
- Просмотров: 282
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
В одних садах цветет миндаль, в других метет метель.В одних краях еще февраль, в других уже апрель.
Проходит время, вечный счет, год за год, век за век,
Во всем - его неспешный ход, его кромешный бег.
В году на радость и печаль по двадцать пять недель.
Мне двадцать пять недель - февраль, и двадцать пять - апрель.
По двадцать пять недель в туман уходит счет векам.
Летит мой звонкий балаган куда-то к облакам.
Летит и в холод, и в жару, и в гром, и в тишину.
А я не знаю, как живу, не знаю, чем живу.
Не понимаю, как творю, не знаю, что творю.
Я только знаю, что горю и, видимо, сгорю.
В одних краях - рассветный хлад, в других - закатный чад.
В одних домах еще не спят, в других - уже не спят.
То здесь, то там гремит рояль, гудит виолончель.
И двадцать пять недель - февраль, и двадцать пять - апрель.
Вели мне, Боже, все стерпеть. Но сердцу не вели.
Оно хранит уже теперь все горести Земли.
И разорваться может враз, и разлететься врозь.
Оно уже теперь, сейчас - почти разорвалось.
Мой долгий путь, мой дальний дом! Великая река -
Моя дорога! И кругом - одни лишь облака.
Такая мгла, такая даль, такая карусель...
И двадцать пять недель - февраль, и двадцать пять - апрель.
И сквозь томительный дурман, по зыбким берегам
Летит мой звонкий балаган куда-то к облакам.
Перевод песни
Almond blossoms in some gardens, blizzards in others.In some places it is still February, in others it is already April.
Time passes, perpetual counting, year after year, century after century,
In all - his unhurried course, his pitch jogging.
In the year for joy and sorrow for twenty-five weeks.
I am twenty-five weeks - February, and twenty-five - April.
Twenty-five weeks into the fog goes through the centuries.
My ringing farce flies somewhere to the clouds.
Flies in the cold, and in the heat, and in thunder, and in silence.
And I do not know how I live, I do not know what I live.
I do not understand how I am doing, I do not know what I am doing.
I only know that I am burning and, apparently, I will burn.
In some areas - dawn chill, in others - sunset chad.
In some houses they are still awake, in others they are no longer sleeping.
Here and there the piano rattles, the cello buzzes.
And twenty-five weeks is February, and twenty-five is April.
Bless me, God endure everything. But the heart did not lead.
It already stores all the sorrows of the Earth.
And it can burst at once, and scatter apart.
It is now, now - almost burst.
My long journey, my distant home! Great River -
My way! And all around are clouds alone.
Such darkness, such a distance, such a carousel ...
And twenty-five weeks is February, and twenty-five is April.
And through the tedious dope, on unstable coast
My ringing farce flies somewhere to the clouds.