Текст песни С. Есенин - Запели тесаные дроги
- Исполнитель: С. Есенин
- Название песни: Запели тесаные дроги
- Дата добавления: 01.03.2021 | 03:40:04
- Просмотров: 135
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
Запели тесаные дроги,Бегут равнины и кусты.
Опять часовни на дороге
И поминальные кресты.
Опять я теплой грустью болен
От овсяного ветерка.
И на известку колоколен
Невольно крестится рука.
О Русь, малиновое поле
И синь, упавшая в реку,
Люблю до радости и боли
Твою озерную тоску.
Холодной скорби не измерить,
Ты на туманном берегу.
Но не любить тебя, не верить —
Я научиться не могу.
И не отдам я эти цепи
И не расстанусь с долгим сном,
Когда звенят родные степи
Молитвословным ковылем.
-
-
Первые годы жизни в Москве принесли Есенину много неприятных открытий. Его угнетала городская суета, поэтому все чаще и чаще поэт мысленно обращался к своей малой родине – селу Константиново. Есенину не хватало русского простора, к которому он так привык, а узкие московские улочки вызывали у него чувство досады и раздражения. Неудивительно, что в этот период он писал стихи, посвященные родной природе, по которой очень сильно скучал. Даже тот факт, что «сельского поэта» столичные критики не воспринимали всерьез, не мог изменить мировоззрения Есенина, который свое творчество неизменно связывал с воспеванием красоты лугов, лесов и озер.
Поэт неоднократно признавался, что его родные края удивительно красивы. Однако эта красота несет в себе оттенок вековой русской печали. Вспоминая о Константиново, Есенин особенно остро испытывал это чувство, к которому примешивались горечь, тоска и безысходность. Однако поэт был искренне благодарен судьбе за то, что ему довелось родиться и вырасти на Рязанщине, которая стала для него символом той старой Руси, которой слагали поэтические оды многие поколения литераторов.
В 1916 году Есенин написал стихотворение «Запели тесаные дроги…», навеянное воспоминаниями о родном крае. Миниатюрная зарисовка из жизни вчерашнего учителя, который вынужден был добираться до дома на телеге, наполнена теплотой и легкой грустью. Путь лежит через сельские кладбища с полуразрушенными часовнями, и автор, считающий себя атеистом, отмечает, что «на известку колоколен невольно крестится рука».
Однако на фоне печали, которая является верной спутницей Есенина, постепенно пробуждается еще одно сильное чувство, и поэт, обращаясь к родной земле, признается: «Люблю до радости и боли твою озерную тоску». Автор подчеркивает, что сейчас он очень далеко от любимых мест, и его жизнь течет совсем в ином русле, чем прежде. Казалось бы, в повседневной суете тоска по родине должна постепенно исчезнуть, уступив место радости от собственных успехов на литературном поприще. Однако Есенин преклоняется перед русской землей и утверждает, что «не любить тебя, не верить – я научиться не могу». Для него нет ничего дороже, чем слышать, как «звенят родные степи молитвословным ковылем», и как «малиновое поле» Руси, бескрайнее и безграничное, преображается под воздействием легкого ветерка, который поэт именует «овсяным».
Перевод песни
The hewn groves sang,Plains and bushes run.
Chapels on the road again
And memorial crosses.
Again I am sick with warm sadness
From the oat breeze.
And on the limestone of the bell towers
The hand is involuntarily crossed.
About Russia, crimson field
And the blue that fell into the river
I love to joy and pain
Your lake melancholy
Cold sorrow cannot be measured
You are on a misty shore.
But not to love you, not to believe -
I cannot learn.
And I won't give up these chains
And I will not part with a long sleep
When the native steppes ring
Prayer feather grass.
-
-
The first years of his life in Moscow brought many unpleasant discoveries to Yesenin. He was oppressed by the bustle of the city, so more and more often the poet mentally turned to his small homeland - the village of Konstantinovo. Yesenin lacked the Russian space to which he was so accustomed, and the narrow Moscow streets caused him a feeling of annoyance and irritation. It is not surprising that during this period he wrote poems dedicated to his native nature, which he missed very much. Even the fact that the capital's critics did not take the "rural poet" seriously could not change Yesenin's worldview, who invariably associated his work with the glorification of the beauty of meadows, forests and lakes.
The poet has repeatedly confessed that his native land is amazingly beautiful. However, this beauty carries a tinge of age-old Russian sadness. Remembering Konstantinovo, Yesenin felt this feeling especially acutely, mixed with bitterness, melancholy and hopelessness. However, the poet was sincerely grateful to fate for the fact that he had a chance to be born and grow up in the Ryazan region, which became for him a symbol of that old Russia, to which many generations of writers composed poetic odes.
In 1916, Yesenin wrote the poem "The hewn drogs sing ...", inspired by memories of his native land. A miniature sketch from the life of yesterday's teacher, who had to get home on a cart, is filled with warmth and light sadness. The path lies through rural cemeteries with dilapidated chapels, and the author, who considers himself an atheist, notes that "a hand is involuntarily crossed on the limestone of the bell towers."
However, against the background of sadness, which is Yesenin's faithful companion, another strong feeling gradually awakens, and the poet, referring to his native land, confesses: "I love your lake melancholy to joy and pain." The author emphasizes that now he is very far from his favorite places, and his life flows in a completely different direction than before. It would seem that in the daily hustle and bustle of the homesickness should gradually disappear, giving way to joy from their own successes in the literary field. However, Yesenin bows before the Russian land and claims that "I cannot learn not to love you, not to believe." For him there is nothing more dear than to hear how “native steppes are ringing with prayer feather grass” and how the “crimson field” of Russia, boundless and boundless, is transformed under the influence of a light breeze, which the poet calls “oatmeal”.