Текст песни Саша Прохоров - Вот такой весёлый праздник Новогод
- Исполнитель: Саша Прохоров
- Название песни: Вот такой весёлый праздник Новогод
- Дата добавления: 26.08.2021 | 11:34:14
- Просмотров: 137
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
Нам нализаться бы брусничной вязкой браги,Окоченевшим наждаком уснувших губ,
Но, слёз репейником заросшие, зрачков твоих овраги
Лобызают одиночества тайгу.
Пхеньянских вод игристых, в неводе скулящих
Пригонит жирных туч апрельская орда...
Играю только для тебя, играю в долгий-долгий ящик,
Пусть в меня теперь впадает Иордан.
Затылок мой, трясины всякие видавший,
Не холодило дуло вычеркнутых клятв,
Но рыло кляксою оплавилось, оно, увы, не Ваше...
Но и ваши нервы больше не скулят..
Нет, не с обиды лью Вам полночь в миокарды,
Вы не острей уставших чавкать гильотин.
К тому же казнь моя отложена в колоду битых карт,
ищи-свищи, чьё небо мне теперь коптить...
Икая с зимнего заносчивого солнца,
садитесь на уши? - я еду под откос.
бледнеет барышня, пусть, съёжится, лисица, отвернётся,
Не алкая русской сьесты злой мороз.
я пью до дна, месье, очисти-ка фарватер,
иду на 'вы',мне не престало повторять.
насытив каждый ваш, горбинкой скрытый, выдохшийся кратер,
Кто-то скажет: Чувства лучше перепрячь...
колючей проволокой снежных горизонтов
запеленайте лучше аистов своих,
Я на рывок уйду, не теплясь в Вас опарою ребёнка,
Нас ли в памяти потомков заварить?...
Чуть поворчит сугроб, июлем опылённый,
Заправит лежбище тоскующей травой..
Глядь - отравилось, стало быть земля, но внешностью зелёной
Не зовёт меня и ты не соизволь...
В стране фикс-прайса всё становится трухою,
Ветров порывистых уснули косяки...
Наговорившись сам с собою, каждый медленно уходит,
Представляясь - был как вы - таким-сяким...
Листвой коричневой на гречневое небо
Свалился глаз лиловый твой катамаран..
Не что есть сил, а как письмо самой себе читая, бегло,
Проскользил и не нашёл, кого забрать...
Записка в чайнике, пельмени на тарелке,
Прикручен к форточке осунувшийся стриж...
И никого простить нельзя, но быть прощённым тоже некем...
Брешью в веках, шишем в памяти паришь...
Перевод песни
We would pass a brushroom viscous braga,By the seashest emery of the lips
But, tear friction overgrown, the pupils of your ravines
Lonelie taiga.
Pyongyang Waters of Sparkling, in the nidget of whining
Ponyette the fatty clouds of April ...
I only play for you, I play a long-long box,
Let Jordan fall into me now.
My head, all sorts of worship,
Did not refrigerate the blow of the crossed oaths,
But Small Klyakso was silent, it, alas, not yours ...
But your nerves no longer whine ..
No, not with the insult you will at midnight in myocardiums,
You are not acute challenge chaklotin.
In addition, my execution is postponed in the deck of broken cards,
Looking-fistula, whose sky I now smoke ...
Whawing from a winter arrogant sun
Sit down to your ears? - I'm going to sleep.
pale ladies, let him rush, fox, turn away,
Not Alkaya Russian ciesel angry frost.
I drink to the bottom, Monsieur, Clean-ka Farvater,
I go to 'You', I did not press to repeat.
Satisfied everybody, hidden hidden, exhausted crater,
Someone will say: feel better than strain ...
barbed wire of snow horizons
Dump better storks of their
I'll leave on the jerk, I don't warm your child in you,
Is it in the memory of descendants to brew? ...
Slightly turns the snowdrift, July was polled,
I will reflect the frying grass fry ..
Look - poisoned, there was the earth, but the appearance of green
Not calling me and you are not deign ...
In the country of Fix-price, everything becomes a pipeline,
The winds of the gusty fell asleep jambs ...
He speaks himself with him, everyone slowly goes away,
Representative - I was like you - Syaky ...
Foliage brown on buckwheat sky
Dropped your eye lilac your catamaran ..
Nothing to have strength, but as a letter to herself reading, running,
Slipped and did not find whom to pick up ...
Note in the kettle, dumplings on a plate,
Prophet to the window of the hazed strife ...
And it is impossible to forgive anyone, but to be forgiven too ...
Bresh in centuries, bush in memory!