Текст песни Галактика - фраза силы
- Исполнитель: Галактика
- Название песни: фраза силы
- Дата добавления: 16.05.2021 | 21:02:06
- Просмотров: 123
- 0 чел. считают текст песни верным
- 0 чел. считают текст песни неверным
Текст песни
То ли правду рассказали, то ли байки бают:В XIX веке — эт прямо не то, чтоб встарь —
Жил у нас здесь в станице на Кубани
Судьбой славный, с виду — самый обычный парень.
Прилично жил он — по тем ещё обычаям:
Знаки отличия носил, звание сотника, лычки
И хата в Тбилиссксой, и поле, жена и ребятишки,
По имени–фамилии его знали как Андрей Гречишкин.
Обычное задание в начале мая:
«Выдвигайся, мол, с сотней в дозор дальний».
Сорок всадников переплавились вплавь
И растаяли в крае степном... Час ранний.
Затихли звёзд песни, они прошли вёрст десять,
Двигался строй тесный тихо — без слов и песен:
Топот копыт, столп пыли летит по дороге,
Огромное и немое, как кит, чувство тревоги.
И повстречал отряд черкесов бойцов в тысячу:
Спешились, прицелились, не мешкая, первые выстрелы...
Горцы опешили — дали залп, пали убитые, затишье...
Черкесский князь выехал навстречу им.
И узнал Андрей в том последнем Булата —
То был кунак его, что на Кавказе больше брата:
— Здравствуй, Андрей, не так бы нам свидеться надо.
— Богу известно, как надо.
— Что ж, твоя правда.
Вам сдаться следует — других шансов нет,
Ступайте в плен, никто не тронет вас — на правах друзей.
И встретились два взгляда братских полные печали...
— Отвечай же...
Усмехнулся Андрей.
— Ты знаешь ответ.
Вернулись к своим, и сотник провозгласил —
Нужные фразы вбил в души — фразы силы:
О том, что нет страха в войнах на Руси,
О том, что выбор — или драться насмерть,
Иль с позором уйти...
Про детей, стариков говорил и говорил про присягу,
Про горцев соседних народов смертоносную отвагу...
О том, что кабы не турки проклятые —
Им не биться с братом–черкесом и том, что здесь все слягут.
Утирая слёзы, казаки резали горло лошадям,
Стянули их вокруг в редут... и атака грянула:
С шашками наголо, церберы–ружья рявкали,
Снова и снова падали войны в жестокой схватке той...
И час стоял редут... и стоял он два,
И часть малая в живых, и на ногах едва...
И кричал Джамбулат сквозь липы:
— Андрей, Богом кляну, остановись!
— Не я и не ты начал ту войну.
Прорвались внутрь... и резались жестоко,
Как звери... молча, грудь же в грудь.
И через сутки утром было трудно трупы опознать русским,
Но тут не в этом суть...
И Джамбулат привёз домой две сотни мёртвых,
Слава пошла о казаках и мужестве твёрдом.
Сейчас всё стёрто в веках, и сейчас толком
Никто не сможет сказать — думал как долго...
Думал кунак о чести, думал о чувстве долга,
Думал, что если всё бросить так, то где здесь гордость...
Воспели в стихах поэты поступки этим подобные:
Май был, кружили орлы в небе грозном, чёрном.
Ночью с глазами влажными сидел у колыбели детсткой,
Поцеловал жену спящую, помолился, оделся.
Князь в чине простолюдина в край местный
На заставу казацкую поехал неспешно.
И в бою дерзком неравном пал с честью,
И опознали его, и горевали со всхлипами черкесы...
И стояли потом рядом на соседних местах:
Могила с полумесяцем и могила с крестом.
После того, что было между нами,
Разве можем мы стать врагами?
Нам путали карты и турки, и Штаты,
Но брат с братом всегда связаны сердцами.
После того, что было между нами,
Разве можем мы стать врагами?
И турки, и Штаты нам путали карты,
Но брат с братом всегда связаны сердцами.
Перевод песни
Whether the truth was told, or the bikes of the thirty:In the XIX century - this is not right, so that insert -
I lived here in the village of Kuban
Fate is nice, with the appearance - the most ordinary guy.
It was decently lived - on the most customs:
Difference signs wore, the title of Sotnik, skirts
And hut in Tbilissk, and the field, wife and kids,
By the name-last name, he knew him as Andrei Grechishkin.
The usual task in early May:
"League, they say, with a hundreds of long-range watch."
Forty riders remembered the woven
And melted in the edge of the steppe ... an hour of early.
Salted the stars of the song, they walked ten ten,
Moving the building is close quiet - without words and songs:
Topot hoofs, the pillar of dust flies on the road,
Huge and dumb, like whale, feeling anxiety.
And he met the detachment of Circassians of fighters in a thousand:
Drain, aimed, not bag, first shots ...
The mountaineers were taken away - they gave a volley, fell dead, calm ...
Circassian prince went to meet them.
And I learned Andrei in the last Bulat -
That was Kunak him that in the Caucasus more brother:
- Hello, Andrei, we should not tell us.
- God knows how it is necessary.
- Well, your truth.
You should surrender - there are no other chances,
Coming in captivity, no one throws you - on the rights of friends.
And two views of fraternal full sorrow met ...
- Answer ...
Andrei grinned.
- You know the answer.
Returned to their own and the centurion proclaimed -
The desired phrases drove into the soul - the phrases of power:
That there is no fear of wars in Russia,
That the choice is or fight to death
Il with disgrace to leave ...
About children, old people said and spoke about the oath,
About the horses of the neighboring peoples, deadly courage ...
That kaby is not the cursed turks -
They do not fight with the brother Circass, and that everything is smeared here.
Slowing tears, Cossacks cut her throat horses,
They pulled them around in a redoubted ... And the attack was killed:
With naked checkers, cherberries-guns rivekali,
Again and again fears in a brutal battle of that ...
And the hour was redoubted ... And he stood two,
And the part is small, and on the legs barely ...
And Jambulat shouted through limes:
- Andrei, God Klyan, stop!
- Not me and not you started that war.
Broke through ... and cruelly cut
As beasts ... silently, breasts in the chest.
And in the morning, it was difficult to identify the corpses in the morning.
But here is not the essence ...
And Jambulat brings home two hundred deadly,
Glory went about the Cossacks and courage to solid.
Now everything is in the centuries, and now it's really
No one can say - thought how long ...
Thought kunak about honor, thought about the sense of duty,
I thought that if you throw everything, then where the pride is here ...
I melt in verses poets actions such like this:
May was, eagles circled in the sky Grozny, black.
At night with eyes wet sat at the cradle of a dery,
Kissed his wife sleeping, prayed, dressed.
Prince in the rank of produlturin to the edge of the local
I will go to Zavazkaya drove slowly.
And in battle, bold unequal fellow with honor,
And I identified it, and they grieved with sobbies of Circass ...
And then stood next to neighboring places:
Grave with crescent and grave with a cross.
After what was between us,
Can we become enemies?
We were confused by cards and Turks and states,
But brother with brother always linked hearts.
After what was between us,
Can we become enemies?
And the Turks and the states of us confused cards,
But brother with brother always linked hearts.