Текст песни
Нынче ветрено и волны с перехлестом.
Скоро осень, все изменится в округе.
Смена красок этих трогательней, Постум,
чем наряда перемена у подруги.
Дева тешит до известного предела --
дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
ни объятья невозможны, ни измена!
___
Посылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.
Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных --
лишь согласное гуденье насекомых.
___
Здесь лежит купец из Азии. Толковым
был купцом он -- деловит, но незаметен.
Умер быстро -- лихорадка. По торговым
он делам сюда приплыл, а не за этим.
Рядом с ним -- легионер, под грубым кварцем.
Он в сражениях империю прославил.
Сколько раз могли убить! а умер старцем.
Даже здесь не существует, Постум, правил.
___
Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в глухой провинции у моря.
И от Цезаря далёко, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники -- ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.
___
Этот ливень переждать с тобой, гетера,
я согласен, но давай-ка без торговли:
брать сестерций с покрывающего тела --
все равно что драхму требовать от кровли.
Протекаю, говоришь? Но где же лужа?
Чтобы лужу оставлял я -- не бывало.
Вот найдешь себе какого-нибудь мужа,
он и будет протекать на покрывало.
___
Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
"Мы, оглядываясь, видим лишь руины".
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.
Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом.
Разыщу большой кувшин, воды налью им...
Как там в Ливии, мой Постум, -- или где там?
Неужели до сих пор еще воюем?
___
Помнишь, Постум, у наместника сестрица?
Худощавая, но с полными ногами.
Ты с ней спал еще... Недавно стала жрица.
Жрица, Постум, и общается с богами.
Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
и скажу, как называются созвездья.
___
Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья,
там немного, но на похороны хватит.
Поезжай на вороной своей кобыле
в дом гетер под городскую нашу стену.
Дай им цену, за которую любили,
чтоб за ту же и оплакивали цену.
___
Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Дверь распахнутая, пыльное оконце,
стул покинутый, оставленное ложе.
Ткань, впитавшая полуденное солнце.
Понт шумит за черной изгородью пиний.
Чье-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке -- Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.
Перевод песни
Today windy and waves with overlap.
Soon autumn, everything will change in the neighborhood.
Change of colors of these touching, Postum,
than the dress change from a friend.
Virgo teaches to a certain limit -
beyond the elbow you will not go or the knee.
How much more joyful is the beautiful outside of the body:
no embrace is impossible, no betrayal!
___
I am sending you, Postum, these books.
What's in the capital? Softly stew? Is not it hard to sleep?
How is Caesar? What is he doing? All intrigues?
All intrigues, probably, yes gluttony.
I'm sitting in my garden, the lamp is on.
No friends, no servants, no friends.
Instead of the weak world of this and the strong -
only the consenting buzzing of insects.
___
Here lies a merchant from Asia. Explanatory
he was a merchant - business, but invisible.
He died quickly - a fever. By trade
he sailed here, not behind it.
Next to him - a legionary, under rough quartz.
He glorified the empire in battles.
How many times could they kill! but died as an old man.
Even here does not exist, Postum, rules.
___
Let it really be, Postum, the chicken is not a bird,
but with chicken brains enough grief.
If you fell in the Empire,
it is better to live in a remote province by the sea.
And from Caesar far away, and from blizzard.
You do not need to crawl, to be afraid, to hurry.
You say that all the governors are thieves?
But the thief is dearer to me than the bloodsucker.
___
This downpour to wait with you, hetaera,
I agree, but come on without trade:
take sestertius from the covering body -
it's like a drachma to demand from the roof.
Flowing around, you say? But where is the puddle?
To leave a puddle I did not happen.
Here you will find yourself some kind of husband,
he will proceed to the veil.
___
So we lived more than half.
As the old slave told me before the tavern:
We, looking back, see only the ruins & quot ;.
The view, of course, is very barbarous, but true.
I was in the mountains. Now I'm wrestling with a big bouquet.
I'll find a big jug, pour water on them ...
How is it there in Libya, my Postum - or where there?
Are we still fighting?
___
Do you remember, Postum, the vicar's sister?
Thin, but with full legs.
You slept with her ... Recently, the priestess.
Priestess, Postum, and communicates with the gods.
Come, have some wine, eat bread.
Or plums. Tell me the news.
I'll put you in the garden under the clear sky
and I will tell you how the constellations are called.
___
Soon, Postum, your friend, loving compound,
the debt of his long-standing deduction will pay.
Take away from under the pillow of saving,
there is little, but enough for the funeral.
Go on a black mare
in the house of the heather under the city wall.
Give them the price they loved,
that for the same and mourned the price.
___
The greens of the laurel, reaching to a shiver.
The door is wide, dusty,
stool left, left bed.
The fabric that soaked up the midday sun.
Ponte is making a noise behind the black hedge of pines.
Someone's ship with the wind is fighting at the headland.
On the withered bench is Senior Pliny.
Thrush chirps in the hair of the cypress.
Смотрите также: